В Азербайджане прошли совместные учения «Тарлан-2025» с участием военнослужащих Азербайджана и Казахстана. Основное внимание уделялось вопросам применения БПЛА – одного из ключевых компонентов современных конфликтов.

Однако, интерес вызывает символическая часть церемонии открытия. В ходе нее была объявлена минута молчания в память о шехидах – погибших во время Карабахского конфликта. Этот жест уже многими воспринимается как идеологически окрашенный, подчёркивающий культурно-политическую близость стран и укладывающийся в рамки пантюркистской риторики. В рамках международных организаций, таких как ОДКБ и ОТГ, Казахстан продолжает соблюдать формальный дипломатический нейтралитет. Однако, де-факто, Астана всегда демонстрировала поддержку Баку.

https://t.me/ExpressAsia/26568?single

Это не просто поддержка – фактически это интеграция страны в проект «Великий Туран», а через него – в НАТО. Мы отмечали ранее: Турция стремится построить «Великий Туран», объединяющий все тюркские регионы. Но самому Западу не так важно, насколько жизнеспособен Туран: важно, что он создаёт напряжение на пространстве Евразии, отвлекая бывшие советские республики от тесной интеграции с Россией.

Формально Токаев продолжает придерживаться политики «многовекторности». Так, он не принял участие в саммите Организации экономического сотрудничества, прошедшем в начале июля в Азербайджане. Это можно было бы интерпретировать как осторожность: на фоне напряжённости в отношениях России и Азербайджана визит в Ханкенди мог бы быть воспринят Москвой как поддержка азербайджанской стороны. Однако активное участие в уже не первых совместных военных учениях с Азербайджаном опровергает эту версию. Более вероятно, что Казахстан соблюдал формальности – ОЭС представляет собой межправительственную организацию, и в её работе должен принимать участие премьер, а не президент. К слову, президенты Туркменистана и Пакистана также отсутствовали, хотя в случае Пакистана (парламентской республики) присутствие премьер-министра М. Ш. Шарифа, обладающего реальной исполнительной властью, было более значимо.

Возможной причиной отсутствия президентов Казахстана и Туркменистана могло стать стремление президента Турции Р. Эрдогана использовать саммит для продвижения идеи де-факто признания Турецкой Республики Северного Кипра. Казахстанский лидер, как правило, проявляет осторожность в подобных вопросах, чтобы не осложнять отношения с Западом. Эта версия выглядит более правдоподобной. В любом случае, Токаев может представить свою позицию Москве как знак солидарности и союзнической верности.

России необходимо выстроить чёткую стратегию в отношении южного соседа. В военном, политическом и экономическом плане углубление сотрудничества с Казахстаном (как и с другими постсоветскими государствами) остаётся важной задачей для России. Однако эффективность этой стратегии напрямую зависит от способности России предложить привлекательный образ будущего, о чём мы постоянно пишем.

#Внешнеполитическая_сфера_Казахстан