Посты

О потоке и вечном: Гераклит, мировой порядок и XXI век

Когда-то древние греки спорили, можно ли войти в одну и ту же реку дважды. Гераклит считал, что нельзя: всё течёт, всё изменяется. Его современник Парменид утверждал обратное — истина неподвижна, только неизменное по-настоящему существует.

Казалось бы, спор философов двух с половиной тысячелетий назад давно разрешён. Наука последнего столетия подтвердила Гераклита: космос не вечен, а историчен. Земля — динамизм геологических процессов (Лайелл), жизнь — эволюция (Дарвин), материя — трансформация элементов (атомная физика), Вселенная — история длиной в 13,8 миллиарда лет (Большой взрыв).

Даже мировой порядок — не вечная структура, а изменчивая река. Мы говорим о "системах" 1648, 1815, 1919, 1945 годов, будто они были стабильными. Но в реальности они — фазы в бурном потоке истории.

В начале XIX века среднестатистический европеец был неграмотным крестьянином. К концу — он уже ездил на поезде и читал газету. Век, который мы часто вспоминаем как «эпоху стабильности», был в действительности периодом революционных сдвигов.
XX век унаследовал эту текучесть. Послевоенные институты — ООН, Бреттон-Вудская система, НАТО — были продуктами специфического момента: доминирования Запада, индустриальной экономики, биполярного мира. Но с момента начала деколонизации (1947–1960) и особенно с подъёма Азии, этот контекст перестал существовать. Диффузия власти стала необратимой. Pax Americana стал зависим не от собственной промышленности, а от внешнего капитала, импорта и дешёвого труда.

Сегодня мы наблюдаем двойной кризис:
Кризис легитимности — международные порядок не отражает новую глобальную реальность, где условный «Глобальный Юг» требует больше, чем просто голоса. Геополитическое влияние становится регионализированным;
Кризис способности — глобальные риски (ядерное распространение, климат, миграции, технологические сдвиги) выходят за пределы компетенций институтов 1940-х. Запад больше не способен формировать универсальные правила без сопротивления.

Попытка вернуться в 1945-й — через риторику «либерального международного порядка», «основанного на правилах» — становится всё менее состоятельной. Ностальгия не является стратегией. Новые условия требуют не только адаптации, но и переосмысления основания легитимности Институты, придуманные в мире, где Запад диктовал правила, теперь пытаются адаптироваться к плюралистичному, многоцентровому миру.

И вот мы стоим перед выбором. Можем ностальгически смотреть назад, к "либеральному порядку", созданному после Второй мировой войны. Или признать: в новом веке нужны новые принципы.
Но нужны ли нам новые смыслы — или вечные?

Парменид, возможно, не так уж и ошибался. Его вера в неизменное напоминает нам: политический порядок требует не только гибкости, но и смысла, который не смывает поток. Не только реакции на кризис, но и ориентации на ценности. Так было после 1945 года, когда мир, пережив фашизм, обратилась к универсальным идеалам — к достоинству личности, к имago Dei, «образу Бога» в человеке. Так родилась Всеобщая декларация прав человека, так родилась идея, что права личности — не дар государства, а данность. Да, в реальной политике этот идеал часто нарушался. Но именно он стал моральной вертикалью, к которой могли возвращаться идеалисты и реформаторы.

Сегодня, чтобы заново осмыслить мировой порядок, нам нужно не только учитывать динамику силы, технологии и экономик, но и задать себе вопрос: ради чего всё это? Мыслить в духе Гераклита — значит понимать движение. Мыслить в духе Парменидa — значит помнить цель. Мир меняется. Но без идеи, которая переживает поток, мы остаёмся без компаса.

@naebrosh

МРОТ в России — одна из самых заниженных зарплат в мире среди стран с сопоставимой экономикой

Когда власти говорят, что МРОТ в 2026 году вырастет до 27 000 рублей, это звучит как шаг вперёд. Но давайте переведём на универсальный язык — в доллары. При текущем курсе (примерно 90 рублей за доллар) это всего $300 в месяц, или около 10 долларов в день. Столько государство считает достаточным для жизни работающего человека.

Для сравнения:

в Турции минимальная зарплата с 2025 года — 22 104 лиры (примерно 608,43 евро или 64 101 рубль);
в Китае в зависимости от провинции — от $190 до $406;
в Мексике — около $390;
в Польше с 2024 года — 4242 злотых до вычета налогов, это почти $1 100;
в Франции — более $1 800;
в Германии — свыше $2 000.

Россия при этом по объёму экономики входит в двадцатку крупнейших стран мира, обладает наибольшими по величине природными ресурсами на планете, регулярно отчитывается о росте ВВП, экспорте нефти, газа, металлов, зерна. Но официально минимальная зарплата у нас ниже, чем в странах Латинской Америки, и почти в 7 раз ниже, чем в странах Западной Европы.

И это не только про валютный курс. Даже в внутренних российских реалиях МРОТ не покрывает базовые расходы:

Прожиточный минимум в Москве: 21 571 руб. (2024 г.).

Минимальная аренда комнаты в столице: от 15–20 тыс. руб.
Бюджет на еду на одного человека по оценкам экономистов: минимум 12–15 тыс. руб. в месяц.
Коммунальные услуги: от 4–7 тыс. руб.
Базовая одежда, транспорт, медицина, образование — уже вне бюджета.

Реальная картина такова: человек на МРОТ — это человек в хроническом минусе, вне зоны нормального существования. Он не может полноценно питаться, арендовать жильё, копить, лечиться или учиться. Это официально узаконенное нищенство.

Исторически ситуация не лучше. В 1990 году средняя зарплата в РСФСР составляла около 300 рублей, что тогда соответствовало около $200 по официальному курсу, но за эти деньги можно было купить в десятки раз больше, чем сегодня за 300 долларов. Например:

хлеб стоил 0,20 руб.,
проезд в метро — от 0,5 руб до 40 руб.,
коммунальные платежи за 3-комнатную квартиру — около 12–15 руб. в месяц,
образование — бесплатно,
медицина — бесплатно,
жильё — распределялось государством.

Сегодня же:

хлеб — 40–70 руб. за булку,
проезд в метро — 74 руб.,
аренда квартиры в городе — от 40 тыс. руб. и выше,
высшее образование — от 100 тыс. руб. в год,
медицина — платная или с длительными очередями по ОМС.

В СССР минимальный рацион обеспечивал около 2850 ккал в день, рассчитанных на лёгкий физический труд. Новый «рыночный» стандарт — около 2100 ккал, почти без белка. То есть даже питание на МРОТ не поддерживает здоровье, а тем более — трудоспособность.С момента реформ 90-х годов по рекомендации МВФ отношение МРОТ к прожиточному минимуму оставалось ниже 1, т.е. МРОТ официально не обеспечивал даже физиологическое выживание. Только с 2019 года показатели сравнялись — но не в реальном смысле. Прожиточный минимум сам занижен, и методика его расчёта не отражает стоимости жизни в крупных городах и даже в большинстве регионов.

Более того, расчёт МРОТ строится не от реальных потребностей человека, а от 48% медианной зарплаты. Это технический показатель, предложенный в 90-х годах по рекомендации МВФ. Тогда же были пересмотрены продуктовые нормы: из рациона исключили значительную долю мяса, рыбы, молока, фруктов и овощей, акцент сместился на дешёвые углеводы — хлеб и картофель.

Всё это приводит к простой истине: труд низкооплачиваем и структурно обесценен. Это разрушает внутренний спрос, сдерживает развитие малого бизнеса, подрывает демографию и делает невозможным накопление человеческого капитала.

И пока формула расчёта МРОТ не пересмотрена, а государственные цели не переформулированы с ориентацией на человека, любые повышения на 5–7% — не рост, а продолжение старой системы выживания вместо жизни.

@naebrosh

Парадокс российского рынка жилья последних лет — это не только стремительный рост цен, но и их почти тотальная оторванность от возможностей большинства семей. Если в мегаполисах стоимость квадратного метра новостройки вплотную приблизилась к трём средним месячным зарплатам по региону, то покупка минимально необходимой квартиры для семьи с двумя детьми превращается в марафон длиной в 15 лет накоплений. За этим стоит не только инфляция, подорожание стройматериалов и рост себестоимости проектов, но и куда более сложная архитектура спроса, подогреваемая государственными программами и инвестиционными стратегиями обеспеченных слоёв населения.

Корни нынешней недоступности жилья в России во многом совпадают с западными трендами последних лет. Запуск печатного станка в США и Европе в 2020–2021 годах привёл к избыточной денежной массе, которая, как всегда, быстро осела в активах, способных опережать инфляцию: акциях и недвижимости. Схожий, пусть и менее масштабный, процесс развернулся в России, где вместо раздачи «вертолётных денег» населению был сделан акцент на льготной ипотеке. Эта мера, задуманная как антикризисная поддержка, в реальности стала драйвером инвестиционного спроса: люди с капиталом начали массово скупать квартиры под низкие проценты, зачастую не для проживания, а как инструмент сохранения и приумножения средств.

В результате на рынке возник искусственный дефицит предложения: значительная доля новостроек оказалась в руках инвесторов, которые не спешили выходить в продажу, ожидая дальнейшего роста цен. Это подстегнуло спекулятивный компонент и сделало жильё недоступным для тех, кто действительно нуждается в собственных квадратных метрах. Массовая льготная ипотека, вопреки своей социальной риторике, лишь разогнала цены и снизила реальную доступность жилья для большинства россиян. За четыре года действия госпрограммы квартиры в Москве и других крупных городах выросли в цене практически вдвое.

Дополнительным фактором стала новая волна спроса со стороны семей участников СВО: государственные выплаты этим категориям населения создали ещё один мощный приток денег на рынок недвижимости, позволив застройщикам и инвесторам не снижать цены даже на фоне общего охлаждения спроса. В итоге, несмотря на рост ипотечных ставок и сокращение объёмов выдачи кредитов, цены на новостройки остаются на запредельных для среднего класса уровнях. Обычные покупатели вынуждены либо откладывать приобретение жилья на неопределённый срок, либо соглашаться на заведомо невыгодные условия.

В ближайшей перспективе рынок недвижимости в России балансирует между несколькими разнонаправленными тенденциями. С одной стороны, ужесточение условий по ипотеке и ограничение льготных программ уже начали охлаждать спрос: объёмы выдачи кредитов и количество сделок падают, особенно в сегменте новостроек. С другой стороны, застройщики сокращают запуск новых проектов, чтобы не допустить обвала цен, а накопленная инфляция и высокая себестоимость строительства продолжают поддерживать стоимость квадратного метра на высоком уровне.

После окончания СВО, здесь возможны два сценария. Если государство резко сократит расходы и выплаты, а спрос со стороны семей участников СВО уйдёт с рынка, цены могут упасть, особенно в регионах с низким экономическим потенциалом и на перегретом рынке первичной недвижимости. Однако даже в этом случае ожидать возвращения к докризисным уровням не стоит: девальвация рубля, инфляция и структурный дефицит предложения будут удерживать цены от серьёзного падения.

Любые меры поддержки — будь то льготная ипотека или социальные выплаты — без одновременного увеличения объёмов строительства и реального роста доходов населения лишь усугубляют дисбаланс между спросом и предложением. Жильё остаётся инвестиционным активом для состоятельных и недостижимой мечтой для большинства, российский рынок будет продолжать двигаться по спирали: всплески спроса, ценовые пузыри, охлаждение и новая волна роста на фоне очередных государственных инициатив.

БОЛЬШОЙ ТРАНСФЕР | Подписаться

50 миллиардов — обратно в бюджет: с 1 июля вступают в силу новые правила игры на рынке меди

С 1 июля стартует одна из самых масштабных налоговых реформ в металлургии за последние годы. Рынок переработки меди переходит на новую модель уплаты НДС. Закон, принятый по инициативе ЛДПР и подписанный президентом, бьёт точно в цель — по серым схемам, которые ежегодно вымывали из бюджета до 50 миллиардов рублей.

Проблема не нова. Ещё два года назад на неё обратил внимание председателя правительства депутат Андрей Луговой. Схемы были простыми, но разрушительными: фиктивные перепродажи, посредники без производства, потоки "на бумаге". Теперь налоговая нагрузка смещается — НДС при продаже медных полуфабрикатов будет уплачивать покупатель, если он внесён в специальный перечень.

Параллельно вышло постановление правительства № 807, определяющее, кто может считаться добросовестным производителем. Минпромторг и Росаккредитация до конца июня передают в ФНС данные о компаниях, а до 1 июля на сайте Минпромторга будут опубликованы официальные перечни. Внести себя туда — не вопрос формальности. Требуются реальные объёмы, сертификация и налоговая прозрачность.

Цифры показывают, насколько важна эта отрасль. По данным, российские производители кабельной продукции переработали около 200  тыс. тонн меди в год при общем объёме отрасли порядка 230  тыс. тонн. Более 45 % выпуска сосредоточено на энергетических кабелях, ещё около 15 % — на транспортной инфраструктуре, а 13 % — на коммуникациях. В 2024 году выпуск медных полуфабрикатов вырос более чем вдвое — с 7,5 до 17,1 тысячи тонн. Это не просто статистика, а прямая иллюстрация спроса и роста.

Новая система расчистит рынок от фиктивных участников, укрепит вертикальную цепочку "лом — полуфабрикат — кабель" и создаст предсказуемые условия для производителей. Перечни будут обновляться ежеквартально — правила становятся чёткими, а конкуренция честной.

Для государства — это возврат миллиардов. Для бизнеса — предсказуемость. Для отрасли — сигнал: пора выходить из тени.

«Искусство деструктивных изменений» и «Уйти из Матрицы» — Василий Бровко и инструкция по взлому неоколониальной реальности

В контексте текущей экономической и геополитической ситуации хочу напомнить о двух работах, которые становятся только актуальнее с каждым днём. Василий Бровко — не публицист, не эссеист, а инженер по системному мышлению, который препарирует устройство глобальной экономики с точностью хирурга. Его книги — это не “про экономику в целом”, это пошаговая карта тех ловушек, которые расставлены перед теми, кто решился выйти из-под внешнего управления.

Эти книги — не чтение для досуга. Это аналитическое оружие, которым стоит вооружиться каждому, кто хочет понимать, почему одни страны развиваются, а другие топчутся на месте десятилетиями. И это не совпадение — это система.

Центральная мысль у Бровко проста и беспощадна: Запад не реагирует на действия России. Он реагирует на сам факт, что Россия выходит из Матрицы. Из искусственной реальности, где рост и падение строго дозируются через “нейтральные институты” — МВФ, ВТО, кредитные рейтинги, инструкции по “денежному голоданию” и культ таргетирования инфляции.

Один из ключевых разделов — «Утечка капитала: почему Россию стоит называть не “бензоколонкой Европы”, а насосом по откачке средств». Здесь Бровко применяет переработанную модель Пикетти и впервые на русском языке точно считает, сколько денег ушло из страны с конца 80-х — по балансам, а не по оценкам.

Далее — «Проповедники: священники церкви неоколониальной экономики и “независимый” Центробанк». Бровко показывает, что инфляционное таргетирование — это не борьба с инфляцией, а борьба с развитием. Что “независимость” ЦБ — это отказ от подотчётности и поддержка спекулятивного капитала. Разбирается юридический статус ЦБ, и становится ясно: это не “часть государства”. Это инструмент внешнего контроля.

В разделе «Неоколонизация России: инструменты, проводники, потери» чётко разобрано, кто в нашей системе играет по чужим правилам, а кто просто не замечает, что правила — не наши.

Особенно важен блок про технологический переход. Автор не питает иллюзий: догнать технологически развитые страны в их логике невозможно. Их задача — не пустить нас к себе. И потому единственный путь — это перешагивание стадий через прорывные технологии, а не “догоняющая модернизация” по учебникам западных экономических школ.

И, наконец, важное открытие: богатые страны стали богатыми не через рынок, а через тотальный протекционизм. А теперь навязывают остальным “открытые рынки” и ВТО, чтобы никто больше не повторил их путь.

Эти книги — не просто критика. Это инструкции, как из этого выйти, без истерики, с цифрами, расчётами, стратегией.

Если вы:
– хотите понять, почему “экономическая политика” работает против нас,
– ищете не лозунги, а решения,
– чувствуете, что что-то в “независимых институтах” слишком знакомо, чтобы быть случайным —

Прочитайте. Это тот случай, когда книга не просто отвечает на вопрос «почему всё так», а даёт в руки ключ, как сделать иначе.

@naebrosh

ЦБ продолжает бодро рапортовать: «экономика перегрета!», «доходы растут!», «люди скупают всё подряд!». А россияне в ответ… перестают покупать даже картошку.

Да, вы не ослышались. Пока на ПМЭФе рассуждают о некоем «отложенном спросе» и «растущем потреблении», по всей стране люди, судя по цифрам, перешли в режим выживания. Притом что Центральный банк всё ещё видит перегрев экономики, граждане как-то вот перегреваться не спешат — скорее, наоборот: затягивают пояса.

Смотрим статистику. За первые четыре месяца 2025 года оборот розничной торговли вырос на скромные 2,4%. А теперь сравните: год назад за этот же период он рос на 10,9% в сопоставимых ценах. То есть сейчас темпы — в четыре раза ниже. Но не только общий оборот тормозит. Уже в первом квартале начали падать продажи базовых продуктов — и не каких-то там деликатесов, а самого простого:

Животное масло — минус 8,87%
Картофель — минус 8,6%
Рыбные консервы — минус 3,64%
Растительное масло — минус 2,61%

А в мае и вовсе зафиксировали остановку роста продаж продовольствия в натуральном выражении. Что это значит? То, что даже есть стали меньше. Не «экономить на ресторанах», не «перейти с рибайя на курицу» — а есть меньше. Это уже не про выбор, а про выживание. И вот тут начинается самое интересное. Центробанк уверяет: инфляция высока, потому что люди слишком много покупают, вот и разгоняют цены. Но если люди покупают меньше — почему же тогда всё дорожает?!

Давайте посмотрим, как «успокаивалась» инфляция по продуктам в 2024 году (декабрь к декабрю):

Картофель: +103% — да-да, в 2 раза!
Репчатый лук: +50%
Капуста: +45%
Сливочное масло: +39%
Огурцы: +30%

На секундочку: это товары первой необходимости, а не черная икра. И — сюрприз — в январе 2025-го цены полезли дальше. Где-то картошка выросла вдвое, а где-то и в 2,8 раза. Хлеб? Пожалуйста: инфляция 20%. Приятного аппетита. А тем временем Эльвира Набиуллина на ПМЭФе уверяет: «У нас нет отложенного потребления… Доходы росли очень высокими темпами… Люди наращивают и потребление, и сбережения». Кажется, мы живём в двух параллельных экономических реальностях. В одной — люди при высоких доходах наращивают депозиты и покупают всё подряд. А в другой — в реальной — они экономят на еде, берут меньше и стараются не заглядывать в ценник.

В чём суть? Пока ЦБ сдерживает ставку, считая, что мы все вот-вот рванем на потребительский рынок, в жизни происходит обратное:
— Люди не тратят — они копят, потому что не верят в завтрашний день.
— Производство замедляется, потому что падает спрос.
— Цены растут, потому что издержки, логистика и слабый рубль никуда не делись.

Так что нет, уважаемые, это не перегрев. Это застой с элементами продовольственного шока. А если бы было всё так, как говорит Центробанк — при падающем потреблении цены должны были бы снижаться. Но у нас они растут. Особенно — на еду.

И вот это — настоящий диагноз. Не макроэкономический, а жизненный.

@naebrosh

Бизнес-климат в мае официально упал в спячку

Индикатор бизнес-климата в России за май — это не просто «звоночек», это уже набат. По последним данным Банка России, настроения бизнеса стремительно ползут вниз. Индекс, отражающий общее состояние дел в экономике, упал до 2.9 пункта — это минимум с ноября 2022 года. Если сравнивать с тем же периодом прошлого года, то ситуация ухудшилась в 3.5 раза. И это не просто сухие цифры — это зеркало экономической реальности, в которой бизнес уже не просто насторожен, а почти в панике.

Но в ЦБ всё стабильно. Стабильно звучат мантры про «жесткую денежно-кредитную политику», «таргетирование инфляции» и «необходимость структурной адаптации». Только вот экономика к этим мантрам почему-то не прислушивается — вместо роста идёт откат, вместо оживления — торможение. И в этой «макрофинансовой стабильности» начинает подмерзать реальный сектор.

Промышленность, например, вошла в стадию технической комы. Индикатор там ровно ноль, что означает — полный штиль, никакой динамики, ни вверх, ни вниз, просто пустота. Это худший показатель с мая 2022 года. Обрабатывающая промышленность, которая ещё в 2024 году демонстрировала бодрые 11.4 пункта, сейчас еле дышит на 0.5 пункта. За три месяца — почти свободное падение. И если это не "структурное замедление", то уже непонятно, что вообще считать кризисом.

Сырьевые сектора тоже больше не тянут. Добыча второй месяц в минусе, на уровне ковидного лета 2020-го. Торговля тоже отваливается: впервые с октября 2022 она ушла в отрицательную зону. Причем особенно тяжело автоторговле — уже 8 месяцев подряд сплошной минус. Это самая продолжительная негативная серия со времён шоков 2022 года. И даже розница — тот самый «святой потребитель», на которого привыкли молиться экономисты — впервые с осени 2022 года перестала расти. Всё. Пошла на паузу.

Отдельная песня — строительство. Здесь отрицательная динамика стала уже хронической. Семь из восьми последних месяцев — в минусе. Средний показатель по отрасли в 2024 году был 4.1, а теперь — -0.97 за три месяца. Почти десятикратное падение за полгода. Больше даже и не знаешь, что добавить. Хотя нет — добавить можно: в такой среде инвестиции не просто не стимулируются, они превращаются в экзотическое хобби.

Остаётся держаться за услуги и сельское хозяйство, которые пока еще демонстрируют хоть какую-то стабильность. Но проблема в том, что именно промышленность, добыча и строительство были локомотивами роста с 2022 года. А сейчас эти самые локомотивы сползают в кювет. Услуги, в отличие от индустриального сектора, масштабировать сложно — ограничение по кадрам, по инфраструктуре, да и просто по спросу.

А теперь — вишенка на торте. При всём этом «торжестве экономического равновесия» — бюджетный импульс выдыхается. Государство не может бесконечно закачивать деньги в экономику, особенно когда всё упирается в кадровый дефицит и ресурсные ограничения. Но Банк России стойко продолжает держать ставку высоко, как будто крепкая ключевая ставка — это и есть GDP.

Сценарий «замедление превращается в рецессию» — теперь не теория, а весьма вероятный вариант развития событий во втором полугодии 2025-го. Но не волнуйтесь. В ЦБ скажут, что всё под контролем. Просто промышленность, торговля и строительство почему-то не поняли, как им повезло жить при стабильной инфляции.

@naebrosh

Когда экономика "растёт", но только вниз

Объемы грузоперевозок в России начали системное снижение. Морем, поездами, фурами, даже самолётами — всё едет меньше, медленнее и с большим скрипом. Такое ощущение, что экономика наконец официально вступила в фазу "торможение ".

Что характерно: это не отдельный сбой, а полноценный тренд. Уже несколько месяцев подряд падают объемы перевалки в морских портах, падает погрузка на железной дороге, даже в столь «живом» автотранспорте отмечают провал. То есть если раньше можно было списать на погоду, праздники или «геополитику», то теперь всё очевидно — экономика теряет импульс. Или правильнее сказать, ей его системно отбивают.

Морские порты:

Грузооборот портов РФ за январь–апрель 2025 года снизился на 5,4% — до 280,7 млн тонн.

Экспорт — минус, внутрироссийские перевозки — минус. Лёгкий рост — только по импорту и транзиту (но сильно на этом не уедешь).

Даже «Совкомфлот» показал убыток $393 млн за первый квартал 2025 года. А это крупнейший госморперевозчик.

Железная дорога:

Погрузка в апреле: –8,6% к прошлому году. Минус по углю (–3,1%), зерну, стройматериалам, цветмету, чермету — всё синхронно вниз.

По контейнерам тоже не лучше: –3% в апреле по сравнению с апрелем 2024.

Зато выросла средняя скорость грузовых поездов — до 40,5 км/ч. Когда нечего везти — оно и быстрее идёт.

Автомобильные перевозки:

После азиатского бума 2023–24 гг. — перебор с машинами. Активно падали тарифы на Китай.

В 1 кв. 2025 отмечается двукратный рост спроса на сборные грузы из Азии, но это не компенсирует общий переизбыток мощностей и падение маржи.

На рынке всё больше простоев и пустых пробегов.

Контейнерные перевозки:

Импорт и экспорт в контейнерах проседают, растёт только «Южный» коридор (через Иран), но с низкой базой и ограниченной пропускной способностью.

В целом, по РЖД: контейнерные ж/д — –3% YoY в апреле.

И знаете, кто молодец? Центральный банк. Ставка в 21% — это, безусловно, уровень денежно-кредитного дзена. Инфляция у нас, конечно, от «ожиданий», а не от разгона издержек, но поди поспорь с гуру монетаризма.

А рубль? Он же плавающий. Настолько плавающий, что у промышленности уже морская болезнь. То он резко обесценивается, то не менее резко укрепляется, мешая и экспортёрам, и импортёрам. Производственные планы превращаются в рулетку: ты или в прибыли, или на грани дефолта — в зависимости от курса и даты заседания ЦБ.

Промышленность при этом обязана адаптироваться, как будто у нас тут не экономика, а шоу «Последний выживший».

Зато на бумаге всё красиво. Да, «Совкомфлот» внезапно уходит в минус почти на $400 млн, экспортеры сокращают поставки, погрузка на железке падает на 9%, логистика сыпется, но главное — базовые индикаторы стабильны, таргет в фокусе, рубль устойчив и доверие инвесторов (в теории) высоко. Только почему-то заводы стоят, стройки тормозятся, контейнеры не едут, а вагоны порожняком катаются по стране в поисках смысла.

Аналитики, конечно, утешают: мол, объёмы автоперевозок ещё не упали так сильно. В FTL-сегменте даже отмечают профицит транспорта. Но это потому, что перевозчики в 2023–2024 годах понабрали тягачей под рост, который так и не случился. Сейчас же они сидят с лизингами, смотрят на ставку и думают: может, проще сдать ключи и уехать в Беларусь?

На этом фоне государство героически подставляет плечо угольщикам — возвращает скидки, субсидии, обещает приоритеты. Потому что с таким курсом рубля и такими ценами на международных рынках даже уголь — наше всё — становится невыгодным. Ну и конечно, всем немного контейнерных поездов и «приоритетного плеча». Чтобы хоть как-то не развалиться прямо в товарном коридоре.

Так что да, грузоперевозки, как барометр экономики, показывают снижение давления. Давления деловой активности, здравого смысла и веры в завтрашний день. А всё остальное — это уже детали.

@naebrosh

Когда ты думал, что у тебя суверенитет, а у тебя — просто подписка на Microsoft.

Внимание, сцена: Международный уголовный суд в Гааге, тот самый, что занимается расследованием военных преступлений, геноцидов, преступлений против человечности. Его прокурор Карим Хан берёт на себя «смелость» выдать ордер на арест премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху — и вуаля! Через пару недель он остаётся без... электронной почты.

Почему? Потому что в это время бывший и потенциально будущий президент США Дональд Трамп подписывает указ, запрещающий американским компаниям сотрудничать с Ханом. И Microsoft моментально блокирует его e-mail — тот самый, с которого он вёл международную переписку, работал с коллегами, отправлял документы, и, наверное, иногда забыл пароли.

И вот, в XXI веке, верховный прокурор по международным преступлениям, представитель независимого суда ООН, чтобы продолжать выполнять свою работу, переводит переписку на ProtonMail, как студент, решивший бросить Gmail в знак протеста.

Сюжет на миллиард: Европа десятилетиями строила цифровую инфраструктуру, ориентируясь на “надежных американских партнеров”. Закупала Microsoft Office, хранила данные в Amazon AWS, вела документооборот через Google Workspace — и радовалась скорости, удобству, облакам. Всё это выглядело как прогресс. Как технологическая зрелость. Но оказалось — ты не хозяин, если арендовал себе мозги. В любой момент из Овального кабинета могут нажать на кнопку — и ты лишаешься доступа к своим собственным процессам. Потому что вся твоя «цифровая независимость» — это просто лицензия, зарегистрированная в Редмонде.

Факты:

Более 70% облачных сервисов в Европе контролируются американскими компаниями.

Международный уголовный суд зависел от Microsoft по всей линии — от Office до анализа улик.

После отключения электронной почты прокурора, Microsoft вежливо сообщила, что санкции есть санкции, но в остальном продолжит обслуживать суд. Непонятно насколько.

Европа? Это даже не колония. Это клиент. Клиент, которому могут в любой момент «отключить интернет» — и не потому, что упал роутер, а потому что кто-то в США решил, что твоя внешняя политика им не нравится. Политики в Брюсселе теперь спешно обсуждают «цифровой суверенитет». Министр из Дании тестирует WordPad из 90-х, а в Германии всерьёз обсуждают отказ от Microsoft Office. К 2030 году, может быть, создадут европейскую почту, которой можно будет пользоваться без опаски попасть под санкции за недостаточную лояльность.

Но всё это звучит как паника в палатке, где пожар уже охватил каркас. Потому что за 20 лет Европа отдала не просто инфраструктуру — она отдала власть. Не над технологиями. Над собой. Америка давно поняла: тот, кто контролирует облака, тот и диктует, что должно быть на земле. А Европа в это время спорила — как регулировать ИИ, чтобы он случайно никого не обидел.

И вот теперь — обида. Потому что выяснилось: регулировать ты можешь сколько угодно, но если ключи от твоих серверов у другого — ты не субъект, ты объект. Даже не партнёр, а периферия технологической империи. Вежливая, этичная, правозащитная периферия. Но всё равно — периферия.

@naebrosh

Зачем центральные банки снова скупают золото — и готовятся жить без доллара. Ч2

Пока глава ФРС Джером Пауэлл на публичных выступлениях уверяет мир, что система долларовых свопов остаётся прочной, многие в Европе и Азии начали готовить альтернативный сценарий. Как будто напуганные перспективой остаться без доступа к долларам в момент нового глобального потрясения.

Всё чаще звучат вопросы: что если в следующий кризис США не включат поддержку, как в 2008 или 2020 году? Что, если в Белом доме будут требовать политические уступки за каждый миллиард? А если Конгресс вообще заблокирует механизм свопов, как это уже обсуждалось ранее?

Именно поэтому Европейский центральный банк недавно начал собирать с банков данные о потенциальных уязвимостях в случае нехватки долларов. Аналитические центры, такие как CEPR, уже предлагают конкретные меры: создать независимый пул взаимопомощи из 14 центральных банков, которые могли бы выдавать друг другу долларовую ликвидность, используя свои собственные резервы — а это почти 2 триллиона долларов. В центре такой схемы может оказаться Банк международных расчётов. Суть идеи — попытаться обойти зависимость от Вашингтона, особенно если США снова выберут курс «Америка прежде всего».

На фоне всего этого всё больше стран наращивают закупки золота. Не только потому, что это «тихая гавань» во времена кризисов. Но и потому, что золото — это актив, который нельзя заморозить, отключить от SWIFT или превратить в рычаг давления. Он вне санкционной логики и политических решений. Золото становится не просто активом, а страховкой от зависимости от США.

Союз золотопромышленников России уже выступал с предложением: увеличить долю золота в резервах Центробанка с 21 до 25 процентов. Это потребует выкупа почти 600 тонн, сопоставимых с двухлетним объёмом всей добычи в стране. А ведь ещё в 2018 г. ЦБ России сам покупал золото на внутреннем рынке — 274 тонны за год. Сейчас — не покупает вообще, и всё уходит на экспорт.

Центральные банки по всему миру делают ставку на золото не из-за романтики, а из-за страха. Страха остаться без доллара, когда он будет нужен больше всего. Страх не зависеть от геополитических отношений США и ЕС. И если уверенности в международной кооперации будет становиться всё меньше, цена золота, скорее всего, продолжит расти. Не как защита от инфляции — а как защита от будущего, в котором доллар больше не гарант.

@naebrosh