Some SEO Title
Посты
Some SEO Title
График публикаций площадки
Всего 7 постов в 1 канале
Я случайно услышала разговор супруга с его матерью, из которого следовало, что они ищут способ поместить меня в психиатрическую лечебницу.
Екатерина всегда считала свою жизнь ничем не примечательной. Она работала в бухгалтерии, занималась домашним хозяйством и растила дочь, которую звали Анечкой. Её муж, Игорь, трудился инженером на местном заводе, а его мать, Нина Васильевна, жила неподалеку и часто навещала их. Со стороны их семья казалась вполне благополучной и сплоченной.
Первые признаки неладного появились после рождения ребёнка. Екатерина стала замечать, что свекровь относится к ней как-то по-особенному. Она постоянно давала советы, касающиеся ухода за малышкой: как правильно кормить, какую одежду выбирать, когда выходить на прогулки. Игорь поддерживал мать, считая, что у той больше опыта в воспитании детей.
– Катенька, ты слишком кутаешь Аню, – говорила Нина Васильевна, внимательно рассматривая внучку. – Ребёнка нужно приучать к свежему воздуху.
– На улице довольно холодно, – отвечала Екатерина.
– Глупости! Мой Игорь в таком возрасте гулял почти раздетым даже зимой.
Игорь подтверждал слова матери кивком головы. Екатерина чувствовала себя всё более неуверенно и начала сомневаться в собственных решениях. Возможно, свекровь действительно лучше знает, как нужно воспитывать детей?
Со временем критика стала более настойчивой. Нина Васильевна находила недостатки во всём: в том, как Екатерина готовит еду, в порядке, который она поддерживает в доме, и даже в том, как она общается с дочерью. Игорь предпочитал молчать или соглашался с матерью. Екатерина начала нервничать, её сон стал беспокойным.
– Ты ведёшь себя как-то странно в последнее время, – однажды заметил Игорь. – Ты стала раздражительной и плаксивой.
– Я просто устала. Работа, дом, ребёнок…
– Мама говорит, что ты смотришь на неё как-то недоброжелательно, будто в чём-то подозреваешь.
– В чём подозреваю? – удивилась Екатерина.
– Не знаю. Но твоё поведение оставляет желать лучшего.
Слово «неадекватно» задело её. Екатерина с недоумением посмотрела на мужа. Когда она успела стать неадекватной? Только потому, что пыталась отстаивать свои методы воспитания дочери?
Нина Васильевна стала приезжать чаще. Она подолгу беседовала с сыном на кухне, понижая голос, когда Екатерина входила в комнату. Екатерина чувствовала, что они обсуждают её, но не знала, что именно они говорят за её спиной.
Ситуация осложнилась, когда Ане исполнился год. Нина Васильевна настаивала на том, что девочку нужно отдать в детский сад, чтобы Екатерина могла уделять больше времени дому и мужу. Екатерина была против, считая, что ребёнок ещё слишком мал для этого.
– Все нормальные матери отдают детей в ясли в год, – убеждала её свекровь. – А ты хочешь держать дочь при себе, как какую-то вещь.
– Я просто думаю, что маленькому ребёнку лучше дома.
– Ты её избалуешь. Вырастишь маменькиной дочкой.
Игорь встал на сторону матери. Он сказал, что Екатерина слишком сильно опекает дочь и не даёт ей развиваться самостоятельно. Несмотря на протесты Екатерины, Аню записали в ясли.
В детском саду девочка часто болела. Практически каждые две недели приходилось брать больничный и оставаться дома с ребёнком, у которого была температура. Екатерина говорила мужу, что так и знала, что рано отдали дочь в детский сад. Игорь отвечал, что все дети болеют в яслях, и это нормально.
– Ты просто ищешь повод, чтобы покритиковать маму, – сердился он. – Она желает нам только добра.
– Какого добра? Она вмешивается в нашу семью!
– Наша семья – это и она тоже. Мама имеет право высказывать своё мнение.
Екатерина поняла, что муж не поддерживает её. Она чувствовала себя одинокой в собственном доме. Она начала записывать в блокнот всё, что говорила свекровь, чтобы потом обсудить это с Игорем. Но когда она показывала ему эти записи, он только смеялся.
– Ты что, серьёзно за мамой шпионишь? Это же ненормально!
– Я просто хочу, чтобы ты понял, как она со мной разговаривает.
– Мама разговаривает нормально. А ты всё воспринимаешь в штыки.
Слова мужа причиняли ей боль. Екатерина начала сомневаться в собственной адекватности. Может быть, она действительно слишком остро реагирует на замечания свекрови? Может быть, проблема в ней самой?
Врач в поликлинике, к которому Екатерина обратилась с жалобами на бессонницу и головные боли, посоветовал ей попить успокоительные препараты. Игорь обрадовался, когда узнал об этом визите к врачу.
– Вот видишь! Доктор тоже считает, что у тебя нервы ни к чёрту.
– Он сказал, что это от стресса.
– От какого стресса? У нас всё в порядке.
Екатерина пыталась объяснить, что постоянная критика свекрови и отсутствие поддержки со стороны мужа действительно вызывают у неё стресс. Но Игорь не слушал её аргументы.
Нина Васильевна, узнав о визите к врачу, стала ещё активнее вмешиваться в жизнь семьи. Она говорила, что Екатерина не справляется со своими материнскими обязанностями и что ребёнок растёт в нездоровой атмосфере.
– Анечка стала плаксивой, – заявила она Игорю. – Это она от матери перенимает. Детям передаётся вся эта нервозность.
– Аня плачет, потому что часто болеет в детском саду, – возразила Екатерина.
– Нет, у неё характер портится. Видно же, что ребёнок живёт в постоянном напряжении.
Игорь внимательно слушал мать и кивал головой. Екатерина видела, что он начинает сомневаться в её способности быть хорошей матерью. Это было самым страшным: потерять доверие мужа в таком важном вопросе.
Однажды вечером Екатерина рано легла спать, но заснуть не могла. Она слышала, как на кухне разговаривают Игорь и его мать, которая приехала к ним в гости. Сначала она не обращала внимания на их разговор, но потом услышала своё имя и насторожилась.
– Мне кажется, у Кати серьёзные проблемы с психикой, – говорила Нина Васильевна. – Она ведёт себя всё страннее и страннее.
– Да, я тоже это замечаю, – ответил Игорь. – То какие-то записи ведёт, то постоянно в чём-то обвиняет.
– Игорёк, а ты не думал обратиться к специалисту? Может быть, ей нужно лечение?
– К какому специалисту?
– К психиатру. Или хотя бы к психологу.
Екатерина замерла. Они обсуждали, как отправить её к психиатру! Сердце забилось так сильно, что, казалось, его слышно на кухне.
– Не знаю, мам. Как-то не хочется ей это предлагать.
– А чего тут стесняться? Многие люди обращаются к психиатрам. В наше время это обычное дело.
– Но если она откажется?
– Тогда можно обратиться в соответствующие органы. Сказать, что женщина неадекватно ведёт себя с ребёнком.
– То есть насильно?
– Если другого выхода не будет. Игорёк, ты же видишь, она стала агрессивной и подозрительной. А дома маленький ребёнок.
Екатерина лежала в кровати и не могла поверить в то, что услышала. Её муж и свекровь планировали отправить её в психиатрическую больницу! За что? За то, что она пыталась защитить свои права в собственной семье?
– Но ведь Катя работает нормально, и коллеги не жалуются, – неуверенно сказал Игорь.
– На работе она держится. А дома расслабляется и показывает своё истинное лицо.
– Может быть, я слишком строг с ней?
– Ты ведёшь себя вполне нормально. Это она неадекватно реагирует на обычные вещи.
Екатерина поняла, что попала в ловушку. Любая её реакция на происходящее будет расценена как подтверждение её «неадекватности». Если она промолчит, значит, она согласна с их мнением. Если же она возмутится, то это будет означать, что она агрессивная и больная.
Всю ночь она не спала, размышляя о сложившейся ситуации. К утру она приняла решение. Ей нужно было действовать осторожно, чтобы не дать им повода для обвинений в неуравновешенности.
Первым делом Екатерина…
Екатерина всегда считала свою жизнь ничем не примечательной. Она работала в бухгалтерии, занималась домашним хозяйством и растила дочь, которую звали Анечкой. Её муж, Игорь, трудился инженером на местном заводе, а его мать, Нина Васильевна, жила неподалеку и часто навещала их. Со стороны их семья казалась вполне благополучной и сплоченной.
Первые признаки неладного появились после рождения ребёнка. Екатерина стала замечать, что свекровь относится к ней как-то по-особенному. Она постоянно давала советы, касающиеся ухода за малышкой: как правильно кормить, какую одежду выбирать, когда выходить на прогулки. Игорь поддерживал мать, считая, что у той больше опыта в воспитании детей.
– Катенька, ты слишком кутаешь Аню, – говорила Нина Васильевна, внимательно рассматривая внучку. – Ребёнка нужно приучать к свежему воздуху.
– На улице довольно холодно, – отвечала Екатерина.
– Глупости! Мой Игорь в таком возрасте гулял почти раздетым даже зимой.
Игорь подтверждал слова матери кивком головы. Екатерина чувствовала себя всё более неуверенно и начала сомневаться в собственных решениях. Возможно, свекровь действительно лучше знает, как нужно воспитывать детей?
Со временем критика стала более настойчивой. Нина Васильевна находила недостатки во всём: в том, как Екатерина готовит еду, в порядке, который она поддерживает в доме, и даже в том, как она общается с дочерью. Игорь предпочитал молчать или соглашался с матерью. Екатерина начала нервничать, её сон стал беспокойным.
– Ты ведёшь себя как-то странно в последнее время, – однажды заметил Игорь. – Ты стала раздражительной и плаксивой.
– Я просто устала. Работа, дом, ребёнок…
– Мама говорит, что ты смотришь на неё как-то недоброжелательно, будто в чём-то подозреваешь.
– В чём подозреваю? – удивилась Екатерина.
– Не знаю. Но твоё поведение оставляет желать лучшего.
Слово «неадекватно» задело её. Екатерина с недоумением посмотрела на мужа. Когда она успела стать неадекватной? Только потому, что пыталась отстаивать свои методы воспитания дочери?
Нина Васильевна стала приезжать чаще. Она подолгу беседовала с сыном на кухне, понижая голос, когда Екатерина входила в комнату. Екатерина чувствовала, что они обсуждают её, но не знала, что именно они говорят за её спиной.
Ситуация осложнилась, когда Ане исполнился год. Нина Васильевна настаивала на том, что девочку нужно отдать в детский сад, чтобы Екатерина могла уделять больше времени дому и мужу. Екатерина была против, считая, что ребёнок ещё слишком мал для этого.
– Все нормальные матери отдают детей в ясли в год, – убеждала её свекровь. – А ты хочешь держать дочь при себе, как какую-то вещь.
– Я просто думаю, что маленькому ребёнку лучше дома.
– Ты её избалуешь. Вырастишь маменькиной дочкой.
Игорь встал на сторону матери. Он сказал, что Екатерина слишком сильно опекает дочь и не даёт ей развиваться самостоятельно. Несмотря на протесты Екатерины, Аню записали в ясли.
В детском саду девочка часто болела. Практически каждые две недели приходилось брать больничный и оставаться дома с ребёнком, у которого была температура. Екатерина говорила мужу, что так и знала, что рано отдали дочь в детский сад. Игорь отвечал, что все дети болеют в яслях, и это нормально.
– Ты просто ищешь повод, чтобы покритиковать маму, – сердился он. – Она желает нам только добра.
– Какого добра? Она вмешивается в нашу семью!
– Наша семья – это и она тоже. Мама имеет право высказывать своё мнение.
Екатерина поняла, что муж не поддерживает её. Она чувствовала себя одинокой в собственном доме. Она начала записывать в блокнот всё, что говорила свекровь, чтобы потом обсудить это с Игорем. Но когда она показывала ему эти записи, он только смеялся.
– Ты что, серьёзно за мамой шпионишь? Это же ненормально!
– Я просто хочу, чтобы ты понял, как она со мной разговаривает.
– Мама разговаривает нормально. А ты всё воспринимаешь в штыки.
Слова мужа причиняли ей боль. Екатерина начала сомневаться в собственной адекватности. Может быть, она действительно слишком остро реагирует на замечания свекрови? Может быть, проблема в ней самой?
Врач в поликлинике, к которому Екатерина обратилась с жалобами на бессонницу и головные боли, посоветовал ей попить успокоительные препараты. Игорь обрадовался, когда узнал об этом визите к врачу.
– Вот видишь! Доктор тоже считает, что у тебя нервы ни к чёрту.
– Он сказал, что это от стресса.
– От какого стресса? У нас всё в порядке.
Екатерина пыталась объяснить, что постоянная критика свекрови и отсутствие поддержки со стороны мужа действительно вызывают у неё стресс. Но Игорь не слушал её аргументы.
Нина Васильевна, узнав о визите к врачу, стала ещё активнее вмешиваться в жизнь семьи. Она говорила, что Екатерина не справляется со своими материнскими обязанностями и что ребёнок растёт в нездоровой атмосфере.
– Анечка стала плаксивой, – заявила она Игорю. – Это она от матери перенимает. Детям передаётся вся эта нервозность.
– Аня плачет, потому что часто болеет в детском саду, – возразила Екатерина.
– Нет, у неё характер портится. Видно же, что ребёнок живёт в постоянном напряжении.
Игорь внимательно слушал мать и кивал головой. Екатерина видела, что он начинает сомневаться в её способности быть хорошей матерью. Это было самым страшным: потерять доверие мужа в таком важном вопросе.
Однажды вечером Екатерина рано легла спать, но заснуть не могла. Она слышала, как на кухне разговаривают Игорь и его мать, которая приехала к ним в гости. Сначала она не обращала внимания на их разговор, но потом услышала своё имя и насторожилась.
– Мне кажется, у Кати серьёзные проблемы с психикой, – говорила Нина Васильевна. – Она ведёт себя всё страннее и страннее.
– Да, я тоже это замечаю, – ответил Игорь. – То какие-то записи ведёт, то постоянно в чём-то обвиняет.
– Игорёк, а ты не думал обратиться к специалисту? Может быть, ей нужно лечение?
– К какому специалисту?
– К психиатру. Или хотя бы к психологу.
Екатерина замерла. Они обсуждали, как отправить её к психиатру! Сердце забилось так сильно, что, казалось, его слышно на кухне.
– Не знаю, мам. Как-то не хочется ей это предлагать.
– А чего тут стесняться? Многие люди обращаются к психиатрам. В наше время это обычное дело.
– Но если она откажется?
– Тогда можно обратиться в соответствующие органы. Сказать, что женщина неадекватно ведёт себя с ребёнком.
– То есть насильно?
– Если другого выхода не будет. Игорёк, ты же видишь, она стала агрессивной и подозрительной. А дома маленький ребёнок.
Екатерина лежала в кровати и не могла поверить в то, что услышала. Её муж и свекровь планировали отправить её в психиатрическую больницу! За что? За то, что она пыталась защитить свои права в собственной семье?
– Но ведь Катя работает нормально, и коллеги не жалуются, – неуверенно сказал Игорь.
– На работе она держится. А дома расслабляется и показывает своё истинное лицо.
– Может быть, я слишком строг с ней?
– Ты ведёшь себя вполне нормально. Это она неадекватно реагирует на обычные вещи.
Екатерина поняла, что попала в ловушку. Любая её реакция на происходящее будет расценена как подтверждение её «неадекватности». Если она промолчит, значит, она согласна с их мнением. Если же она возмутится, то это будет означать, что она агрессивная и больная.
Всю ночь она не спала, размышляя о сложившейся ситуации. К утру она приняла решение. Ей нужно было действовать осторожно, чтобы не дать им повода для обвинений в неуравновешенности.
Первым делом Екатерина…
Я случайно услышала разговор супруга с его матерью, из которого следовало, что они ищут способ поместить меня в психиатрическую лечебницу.
Екатерина всегда считала свою жизнь ничем не примечательной. Она работала в бухгалтерии, занималась домашним хозяйством и растила дочь, которую звали Анечкой. Её муж, Игорь, трудился инженером на местном заводе, а его мать, Нина Васильевна, жила неподалеку и часто навещала их. Со стороны их семья казалась вполне благополучной и сплоченной.
Первые признаки неладного появились после рождения ребёнка. Екатерина стала замечать, что свекровь относится к ней как-то по-особенному. Она постоянно давала советы, касающиеся ухода за малышкой: как правильно кормить, какую одежду выбирать, когда выходить на прогулки. Игорь поддерживал мать, считая, что у той больше опыта в воспитании детей.
– Катенька, ты слишком кутаешь Аню, – говорила Нина Васильевна, внимательно рассматривая внучку. – Ребёнка нужно приучать к свежему воздуху.
– На улице довольно холодно, – отвечала Екатерина.
– Глупости! Мой Игорь в таком возрасте гулял почти раздетым даже зимой.
Игорь подтверждал слова матери кивком головы. Екатерина чувствовала себя всё более неуверенно и начала сомневаться в собственных решениях. Возможно, свекровь действительно лучше знает, как нужно воспитывать детей?
Со временем критика стала более настойчивой. Нина Васильевна находила недостатки во всём: в том, как Екатерина готовит еду, в порядке, который она поддерживает в доме, и даже в том, как она общается с дочерью. Игорь предпочитал молчать или соглашался с матерью. Екатерина начала нервничать, её сон стал беспокойным.
– Ты ведёшь себя как-то странно в последнее время, – однажды заметил Игорь. – Ты стала раздражительной и плаксивой.
– Я просто устала. Работа, дом, ребёнок…
– Мама говорит, что ты смотришь на неё как-то недоброжелательно, будто в чём-то подозреваешь.
– В чём подозреваю? – удивилась Екатерина.
– Не знаю. Но твоё поведение оставляет желать лучшего.
Слово «неадекватно» задело её. Екатерина с недоумением посмотрела на мужа. Когда она успела стать неадекватной? Только потому, что пыталась отстаивать свои методы воспитания дочери?
Нина Васильевна стала приезжать чаще. Она подолгу беседовала с сыном на кухне, понижая голос, когда Екатерина входила в комнату. Екатерина чувствовала, что они обсуждают её, но не знала, что именно они говорят за её спиной.
Ситуация осложнилась, когда Ане исполнился год. Нина Васильевна настаивала на том, что девочку нужно отдать в детский сад, чтобы Екатерина могла уделять больше времени дому и мужу. Екатерина была против, считая, что ребёнок ещё слишком мал для этого.
– Все нормальные матери отдают детей в ясли в год, – убеждала её свекровь. – А ты хочешь держать дочь при себе, как какую-то вещь.
– Я просто думаю, что маленькому ребёнку лучше дома.
– Ты её избалуешь. Вырастишь маменькиной дочкой.
Игорь встал на сторону матери. Он сказал, что Екатерина слишком сильно опекает дочь и не даёт ей развиваться самостоятельно. Несмотря на протесты Екатерины, Аню записали в ясли.
В детском саду девочка часто болела. Практически каждые две недели приходилось брать больничный и оставаться дома с ребёнком, у которого была температура. Екатерина говорила мужу, что так и знала, что рано отдали дочь в детский сад. Игорь отвечал, что все дети болеют в яслях, и это нормально.
– Ты просто ищешь повод, чтобы покритиковать маму, – сердился он. – Она желает нам только добра.
– Какого добра? Она вмешивается в нашу семью!
– Наша семья – это и она тоже. Мама имеет право высказывать своё мнение.
Екатерина поняла, что муж не поддерживает её. Она чувствовала себя одинокой в собственном доме. Она начала записывать в блокнот всё, что говорила свекровь, чтобы потом обсудить это с Игорем. Но когда она показывала ему эти записи, он только смеялся.
– Ты что, серьёзно за мамой шпионишь? Это же ненормально!
– Я просто хочу, чтобы ты понял, как она со мной разговаривает.
– Мама разговаривает нормально. А ты всё воспринимаешь в штыки.
Слова мужа причиняли ей боль. Екатерина начала сомневаться в собственной адекватности. Может быть, она действительно слишком остро реагирует на замечания свекрови? Может быть, проблема в ней самой?
Врач в поликлинике, к которому Екатерина обратилась с жалобами на бессонницу и головные боли, посоветовал ей попить успокоительные препараты. Игорь обрадовался, когда узнал об этом визите к врачу.
– Вот видишь! Доктор тоже считает, что у тебя нервы ни к чёрту.
– Он сказал, что это от стресса.
– От какого стресса? У нас всё в порядке.
Екатерина пыталась объяснить, что постоянная критика свекрови и отсутствие поддержки со стороны мужа действительно вызывают у неё стресс. Но Игорь не слушал её аргументы.
Нина Васильевна, узнав о визите к врачу, стала ещё активнее вмешиваться в жизнь семьи. Она говорила, что Екатерина не справляется со своими материнскими обязанностями и что ребёнок растёт в нездоровой атмосфере.
– Анечка стала плаксивой, – заявила она Игорю. – Это она от матери перенимает. Детям передаётся вся эта нервозность.
– Аня плачет, потому что часто болеет в детском саду, – возразила Екатерина.
– Нет, у неё характер портится. Видно же, что ребёнок живёт в постоянном напряжении.
Игорь внимательно слушал мать и кивал головой. Екатерина видела, что он начинает сомневаться в её способности быть хорошей матерью. Это было самым страшным: потерять доверие мужа в таком важном вопросе.
Однажды вечером Екатерина рано легла спать, но заснуть не могла. Она слышала, как на кухне разговаривают Игорь и его мать, которая приехала к ним в гости. Сначала она не обращала внимания на их разговор, но потом услышала своё имя и насторожилась.
– Мне кажется, у Кати серьёзные проблемы с психикой, – говорила Нина Васильевна. – Она ведёт себя всё страннее и страннее.
– Да, я тоже это замечаю, – ответил Игорь. – То какие-то записи ведёт, то постоянно в чём-то обвиняет.
– Игорёк, а ты не думал обратиться к специалисту? Может быть, ей нужно лечение?
– К какому специалисту?
– К психиатру. Или хотя бы к психологу.
Екатерина замерла. Они обсуждали, как отправить её к психиатру! Сердце забилось так сильно, что, казалось, его слышно на кухне.
– Не знаю, мам. Как-то не хочется ей это предлагать.
– А чего тут стесняться? Многие люди обращаются к психиатрам. В наше время это обычное дело.
– Но если она откажется?
– Тогда можно обратиться в соответствующие органы. Сказать, что женщина неадекватно ведёт себя с ребёнком.
– То есть насильно?
– Если другого выхода не будет. Игорёк, ты же видишь, она стала агрессивной и подозрительной. А дома маленький ребёнок.
Екатерина лежала в кровати и не могла поверить в то, что услышала. Её муж и свекровь планировали отправить её в психиатрическую больницу! За что? За то, что она пыталась защитить свои права в собственной семье?
– Но ведь Катя работает нормально, и коллеги не жалуются, – неуверенно сказал Игорь.
– На работе она держится. А дома расслабляется и показывает своё истинное лицо.
– Может быть, я слишком строг с ней?
– Ты ведёшь себя вполне нормально. Это она неадекватно реагирует на обычные вещи.
Екатерина поняла, что попала в ловушку. Любая её реакция на происходящее будет расценена как подтверждение её «неадекватности». Если она промолчит, значит, она согласна с их мнением. Если же она возмутится, то это будет означать, что она агрессивная и больная.
Всю ночь она не спала, размышляя о сложившейся ситуации. К утру она приняла решение. Ей нужно было действовать осторожно, чтобы не дать им повода для обвинений в неуравновешенности.
Первым делом Екатерина…
Екатерина всегда считала свою жизнь ничем не примечательной. Она работала в бухгалтерии, занималась домашним хозяйством и растила дочь, которую звали Анечкой. Её муж, Игорь, трудился инженером на местном заводе, а его мать, Нина Васильевна, жила неподалеку и часто навещала их. Со стороны их семья казалась вполне благополучной и сплоченной.
Первые признаки неладного появились после рождения ребёнка. Екатерина стала замечать, что свекровь относится к ней как-то по-особенному. Она постоянно давала советы, касающиеся ухода за малышкой: как правильно кормить, какую одежду выбирать, когда выходить на прогулки. Игорь поддерживал мать, считая, что у той больше опыта в воспитании детей.
– Катенька, ты слишком кутаешь Аню, – говорила Нина Васильевна, внимательно рассматривая внучку. – Ребёнка нужно приучать к свежему воздуху.
– На улице довольно холодно, – отвечала Екатерина.
– Глупости! Мой Игорь в таком возрасте гулял почти раздетым даже зимой.
Игорь подтверждал слова матери кивком головы. Екатерина чувствовала себя всё более неуверенно и начала сомневаться в собственных решениях. Возможно, свекровь действительно лучше знает, как нужно воспитывать детей?
Со временем критика стала более настойчивой. Нина Васильевна находила недостатки во всём: в том, как Екатерина готовит еду, в порядке, который она поддерживает в доме, и даже в том, как она общается с дочерью. Игорь предпочитал молчать или соглашался с матерью. Екатерина начала нервничать, её сон стал беспокойным.
– Ты ведёшь себя как-то странно в последнее время, – однажды заметил Игорь. – Ты стала раздражительной и плаксивой.
– Я просто устала. Работа, дом, ребёнок…
– Мама говорит, что ты смотришь на неё как-то недоброжелательно, будто в чём-то подозреваешь.
– В чём подозреваю? – удивилась Екатерина.
– Не знаю. Но твоё поведение оставляет желать лучшего.
Слово «неадекватно» задело её. Екатерина с недоумением посмотрела на мужа. Когда она успела стать неадекватной? Только потому, что пыталась отстаивать свои методы воспитания дочери?
Нина Васильевна стала приезжать чаще. Она подолгу беседовала с сыном на кухне, понижая голос, когда Екатерина входила в комнату. Екатерина чувствовала, что они обсуждают её, но не знала, что именно они говорят за её спиной.
Ситуация осложнилась, когда Ане исполнился год. Нина Васильевна настаивала на том, что девочку нужно отдать в детский сад, чтобы Екатерина могла уделять больше времени дому и мужу. Екатерина была против, считая, что ребёнок ещё слишком мал для этого.
– Все нормальные матери отдают детей в ясли в год, – убеждала её свекровь. – А ты хочешь держать дочь при себе, как какую-то вещь.
– Я просто думаю, что маленькому ребёнку лучше дома.
– Ты её избалуешь. Вырастишь маменькиной дочкой.
Игорь встал на сторону матери. Он сказал, что Екатерина слишком сильно опекает дочь и не даёт ей развиваться самостоятельно. Несмотря на протесты Екатерины, Аню записали в ясли.
В детском саду девочка часто болела. Практически каждые две недели приходилось брать больничный и оставаться дома с ребёнком, у которого была температура. Екатерина говорила мужу, что так и знала, что рано отдали дочь в детский сад. Игорь отвечал, что все дети болеют в яслях, и это нормально.
– Ты просто ищешь повод, чтобы покритиковать маму, – сердился он. – Она желает нам только добра.
– Какого добра? Она вмешивается в нашу семью!
– Наша семья – это и она тоже. Мама имеет право высказывать своё мнение.
Екатерина поняла, что муж не поддерживает её. Она чувствовала себя одинокой в собственном доме. Она начала записывать в блокнот всё, что говорила свекровь, чтобы потом обсудить это с Игорем. Но когда она показывала ему эти записи, он только смеялся.
– Ты что, серьёзно за мамой шпионишь? Это же ненормально!
– Я просто хочу, чтобы ты понял, как она со мной разговаривает.
– Мама разговаривает нормально. А ты всё воспринимаешь в штыки.
Слова мужа причиняли ей боль. Екатерина начала сомневаться в собственной адекватности. Может быть, она действительно слишком остро реагирует на замечания свекрови? Может быть, проблема в ней самой?
Врач в поликлинике, к которому Екатерина обратилась с жалобами на бессонницу и головные боли, посоветовал ей попить успокоительные препараты. Игорь обрадовался, когда узнал об этом визите к врачу.
– Вот видишь! Доктор тоже считает, что у тебя нервы ни к чёрту.
– Он сказал, что это от стресса.
– От какого стресса? У нас всё в порядке.
Екатерина пыталась объяснить, что постоянная критика свекрови и отсутствие поддержки со стороны мужа действительно вызывают у неё стресс. Но Игорь не слушал её аргументы.
Нина Васильевна, узнав о визите к врачу, стала ещё активнее вмешиваться в жизнь семьи. Она говорила, что Екатерина не справляется со своими материнскими обязанностями и что ребёнок растёт в нездоровой атмосфере.
– Анечка стала плаксивой, – заявила она Игорю. – Это она от матери перенимает. Детям передаётся вся эта нервозность.
– Аня плачет, потому что часто болеет в детском саду, – возразила Екатерина.
– Нет, у неё характер портится. Видно же, что ребёнок живёт в постоянном напряжении.
Игорь внимательно слушал мать и кивал головой. Екатерина видела, что он начинает сомневаться в её способности быть хорошей матерью. Это было самым страшным: потерять доверие мужа в таком важном вопросе.
Однажды вечером Екатерина рано легла спать, но заснуть не могла. Она слышала, как на кухне разговаривают Игорь и его мать, которая приехала к ним в гости. Сначала она не обращала внимания на их разговор, но потом услышала своё имя и насторожилась.
– Мне кажется, у Кати серьёзные проблемы с психикой, – говорила Нина Васильевна. – Она ведёт себя всё страннее и страннее.
– Да, я тоже это замечаю, – ответил Игорь. – То какие-то записи ведёт, то постоянно в чём-то обвиняет.
– Игорёк, а ты не думал обратиться к специалисту? Может быть, ей нужно лечение?
– К какому специалисту?
– К психиатру. Или хотя бы к психологу.
Екатерина замерла. Они обсуждали, как отправить её к психиатру! Сердце забилось так сильно, что, казалось, его слышно на кухне.
– Не знаю, мам. Как-то не хочется ей это предлагать.
– А чего тут стесняться? Многие люди обращаются к психиатрам. В наше время это обычное дело.
– Но если она откажется?
– Тогда можно обратиться в соответствующие органы. Сказать, что женщина неадекватно ведёт себя с ребёнком.
– То есть насильно?
– Если другого выхода не будет. Игорёк, ты же видишь, она стала агрессивной и подозрительной. А дома маленький ребёнок.
Екатерина лежала в кровати и не могла поверить в то, что услышала. Её муж и свекровь планировали отправить её в психиатрическую больницу! За что? За то, что она пыталась защитить свои права в собственной семье?
– Но ведь Катя работает нормально, и коллеги не жалуются, – неуверенно сказал Игорь.
– На работе она держится. А дома расслабляется и показывает своё истинное лицо.
– Может быть, я слишком строг с ней?
– Ты ведёшь себя вполне нормально. Это она неадекватно реагирует на обычные вещи.
Екатерина поняла, что попала в ловушку. Любая её реакция на происходящее будет расценена как подтверждение её «неадекватности». Если она промолчит, значит, она согласна с их мнением. Если же она возмутится, то это будет означать, что она агрессивная и больная.
Всю ночь она не спала, размышляя о сложившейся ситуации. К утру она приняла решение. Ей нужно было действовать осторожно, чтобы не дать им повода для обвинений в неуравновешенности.
Первым делом Екатерина…
Автоподставщики надругались над ветераном на «Оке», но через 30 минут они уже не были такими весёлыми…
Леонид, уже в преклонном возрасте, был ветераном афганской войны. Он ехал по шоссе на своем "Оке", направляясь в гости, и предавался воспоминаниям о прошлом. С годами он все чаще уходил в мир воспоминаний. Воспоминаний было много, ведь жизнь его была полна как хороших, так и плохих событий. Но его радовало, что светлые моменты все же преобладали.
Мужчина не помнил своих родителей и вырос в детском доме. Условия там были неплохими для того времени, порядок поддерживался строго, проверки проводились регулярно, все было как положено. Дети могли проявлять себя в различных кружках и секциях. Леонид увлекся спортом, и ему все давалось легко. Особенно он любил играть в футбол с ребятами. Здоровье у него было крепким, выносливость отличной. Его талант не остался незамеченным.
Леонида отправляли на соревнования, откуда он возвращался с призовыми местами. В детском доме чемпиона чествовали и устраивали праздничные чаепития. После совершеннолетия Леонид покинул приют и сразу же был призван на службу в армию. Он не боялся и не уклонялся от армии, считая это мужским долгом перед государством. В те времена это не считалось чем-то постыдным, никто не прятался от военкомата, наоборот, срочная служба считалась престижным занятием. По распределению Леонид попал в Витебскую дивизию ВДВ, которая в числе первых была введена в Афганистан.
Во время военных действий молодые новобранцы оказались не готовы к такому, но Леонид сражался храбро и отчаянно, не прятался за спинами товарищей, а, напротив, завел себе верных друзей, за которых не жалко было отдать жизнь. За месяц до демобилизации все десантники были взволнованы мыслями о возвращении домой, но их подразделение неожиданно попало в засаду. Они сопровождали колонну военной техники на перевале и не ожидали, что попадут в ловушку.
Противник действовал быстро и слаженно. Солдаты выполняли четкие команды командира. В том бою погибло много боевых товарищей. Леониду было тяжело вспоминать те события без слез, в груди все горело, как тогда. Те, кто выжил, получили ранения разной степени тяжести. Леонида тоже задело осколками, так что он лишился обеих ног. Несмотря на усилия врачей, ноги пришлось ампутировать до колен.
Леонид тяжело пережил пребывание в госпитале и реабилитацию. Он не мог смириться с потерей обеих конечностей. Как такое могло случиться, что молодой парень на всю жизнь остался инвалидом? Леонид не мог представить, как ему жить дальше, ведь у него даже родных не было. В голову лезли разные мысли, и вскоре даже самые страшные уже не пугали его. Мужчина даже подумывал о самоубийстве, но в его положении это было не так-то просто.
Молоденькая медсестра Марина, ухаживающая за Леонидом, видела по его взгляду на окно, что он задумал. Она всегда была улыбчивой и кроткой, но в один день резко сказала: "Даже не думай умирать! Успеешь еще. Ты ведь еще не пожил. Я тебя на первый этаж переведу и буду сидеть у твоей кровати сутками, чтобы ты с собой ничего не сделал". У мужчины ком в горле застрял. Он ведь ни с кем не мог поговорить об этом, да и никто бы его не понял. Мужчины кричали только во время ранений или операций, а в остальном держали лицо. Но Марина работала в госпитале не первый день и, несмотря на возраст, насмотрелась кошмаров. Раненые вели себя словно дети, иногда с ними нужно было возиться как с малышами, а иногда проявить жесткость.
Девушка стала выхаживать Леонида и с тех пор больше не повышала на него голос, терпеливо возвращая ему волю к жизни. Мужчине она понравилась, очень красивая была, а характер какой! В такую невозможно не влюбиться. Леониду повезло, что в будущем Марина стала его женой. Он сам себе не мог поверить, что такая красавица смогла его полюбить и взвалить на себя такую ношу – прожить всю жизнь с инвалидом. От этого отказаться уже нельзя, если даже и уйдешь, будешь всю жизнь мучиться. Мужчина свою молодую жену горячо любил, уважал и немного побаивался. Рядом с ней он чувствовал себя полноценным мужчиной, готовым свернуть горы ради благополучия своей семьи. Он не запил и не раскис, как многие в его ситуации. Супруги смогли позволить себе протезы. Марина помогала Леониду их освоить, всегда была рада его поддержать, радовалась даже самым маленьким успехам.
Встав на ноги, мужчина пошел учиться и получил высшее образование. Позже устроился работать агрономом в родной деревне. Леонид стал уважаемым специалистом, с ним многие советовались, почитали и любили. Просто так зайти на огонек. Марина пекла вкусные пироги, и соседи сбегались на чаепитие, стоило им уловить аромат свежей выпечки. В браке у Леонида и Марины появился единственный сын Илья, здоровенький карапуз, такой же упрямый, как мама, и шустрый, как папа. Супруги стали держать пасеку, а помимо этого и стандартное хозяйство в виде коров, гусей и кур. По деревенским меркам их семейство можно было считать зажиточным.
"Какой у тебя сынок растет, красавец!", говорили Марине соседки, которые уже присматривали женихов своим дочерям. "Весь в отца, носится, качается, огород для него перекопать – раз плюнуть. Он хочет, как Леонид мой, в десантники податься, вот и пытается соответствовать. Чтобы его желание издалека видно было. Надеюсь, так оно и будет, далеко ему еще до армии, проверим себя форме", - отвечала мать, зная, что сын еще и парашютным спортом стал увлекаться.
После призыва парня в ВДВ, он отслужил честно, ни под кого не прогибался, был стойким, завоевал уважение капитана и товарищей, и отца не опозорил. Домой вернулся гордый, в новой военной форме, все как полагается. Только радость родителей от встречи с сыном омрачилась его решением. "Вы меня извините, но я про свою жизнь налаживать немаленький ведь", - сказал Илья после первого ужина с семьей, "Не оттягивая. Я в деревне не останусь. Пожил я тут, а хочется в город". "Чего тебе этот город, сынок? Ты же всегда природу любил", - спросил Леонид. "Да там девушка ждет?" "Нет, бать, пока никого, но пора наживать свое добро. Я у вас еще немного погощу и поеду искать себе место. Вы за меня не бойтесь. Тут до города – рукой подать, будем часто видеться". "Ну, раз это твое решение, мы его примем", - сказала Марина и погладил а сына по затылку. "Ты прав, ты уже большой и сам можешь все решать, не вечно же тебе с родителями жить, свой угол тоже должен быть".
Переехав в город, Илья устроился в полицию, взяли его в отряд быстрого реагирования к таким же крепким ребятам, как и он. С тех пор прошло два года. За это время Леонид похоронил любимую супругу и в одиночестве вел хозяйство, увлекался пасекой. Его разнообразный вкусный мед славился на всю округу. А ему какое-никакое развлечение. Со временем мужчине как участнику боевых действий выдали автомобиль "Ока" с ручным управлением. Он ее очень любил, берег, ласково называл "ласточкой". Машина выглядела как новенькая, будто только что с завода, так за ней Леонид ухаживал. Мужчина выехал на ней из гаража и пошел запирать дом. Он собирался в райцентр в гости к другу за липовым медом. В гости. Скучно ему было постоянно находиться одному, хотелось с кем-нибудь пообщаться, вспомнить былые деньки. Леонид выехал на трассу и не спеша отправился в путь. Он никуда не торопился, соблюдал осторожность.
Мужчины не хотел раньше времени на тот свет отправиться, пока сына не женил. А «Оку» уже присмотрели парни которые занимались подставами, крупные, хамоватые, упертые. Чаще всего они целились пенсионеров те сразу терялись и пугались в таких ситуациях и легко расставались деньгами чтобы не нажить лишних проблем. Они люди совестливые считали себя виноватыми и хотели быстро урегулировать происшествие. С такими мыслями мошенники стояли на трассе и поджидали подходящую жертву. Леонид как раз показался им подходящей кандидатурой для их злодеяний. Они на своем БМВ подрезали "Оку" Леонида и тут же выбежали на дорогу, крича наперебой. Они только бампер зацепили, но ругань началась так, как-будто ущерб на целый миллион. "Ты че, старик, не смотришь, куда едешь? Видя, что ты наделал с моей машиной? Ты хоть знаешь, сколько она стоит? Во сколько ремонт обойдется?", стал набирать но мужчина был еще ошарашен произошедшим. Он не понял, откуда они взялись, почему обвиняют его. "Молодые люди, вы ведь сами под колеса вылезли, как я на своей ласточке могу так вас протаранить, нужно быть внимательнее", - ответил он и трем проходимцам. "Мне внимательнее? Я тебя сейчас внимательности научу! А ну вылазь из своей колымаги, доставай кошелек, сколько там у тебя, давай, давай! Мы не посмотрим, что ты старик, заберём все, что нужно". Парни открыли дверь "Оки", и Леонид вышел из нее. Они сразу обратили внимание на его ноги и залились смехом. Мужчине стало обидно. Хоть он и был рад, что провел жизнь не в коляске, но подобное поведение было для него оскорбительным.
"Ты что, пираты с острова сокровищ? Вот в чем дело? Ничего себе, такого мы еще не встречали", - гоготали мерзавцы. "Доставай деньги, старик, пока мы твои ножки не открутили". Леонид был зол, но понимал, что он не тот парень, что воевал в Афганистане. Он с ними своими силами не справится, но все же попытался дать отпор – сесть в машину и уехать. Молодые мошенники его быстро утихомирили и даже унизили, опрокинули спиной на землю. Леонид на своих протезах был не таким подвижным, поэтому решил пойти на хитрость полный рассказ в κοммeнтαρuᴙχ
Леонид, уже в преклонном возрасте, был ветераном афганской войны. Он ехал по шоссе на своем "Оке", направляясь в гости, и предавался воспоминаниям о прошлом. С годами он все чаще уходил в мир воспоминаний. Воспоминаний было много, ведь жизнь его была полна как хороших, так и плохих событий. Но его радовало, что светлые моменты все же преобладали.
Мужчина не помнил своих родителей и вырос в детском доме. Условия там были неплохими для того времени, порядок поддерживался строго, проверки проводились регулярно, все было как положено. Дети могли проявлять себя в различных кружках и секциях. Леонид увлекся спортом, и ему все давалось легко. Особенно он любил играть в футбол с ребятами. Здоровье у него было крепким, выносливость отличной. Его талант не остался незамеченным.
Леонида отправляли на соревнования, откуда он возвращался с призовыми местами. В детском доме чемпиона чествовали и устраивали праздничные чаепития. После совершеннолетия Леонид покинул приют и сразу же был призван на службу в армию. Он не боялся и не уклонялся от армии, считая это мужским долгом перед государством. В те времена это не считалось чем-то постыдным, никто не прятался от военкомата, наоборот, срочная служба считалась престижным занятием. По распределению Леонид попал в Витебскую дивизию ВДВ, которая в числе первых была введена в Афганистан.
Во время военных действий молодые новобранцы оказались не готовы к такому, но Леонид сражался храбро и отчаянно, не прятался за спинами товарищей, а, напротив, завел себе верных друзей, за которых не жалко было отдать жизнь. За месяц до демобилизации все десантники были взволнованы мыслями о возвращении домой, но их подразделение неожиданно попало в засаду. Они сопровождали колонну военной техники на перевале и не ожидали, что попадут в ловушку.
Противник действовал быстро и слаженно. Солдаты выполняли четкие команды командира. В том бою погибло много боевых товарищей. Леониду было тяжело вспоминать те события без слез, в груди все горело, как тогда. Те, кто выжил, получили ранения разной степени тяжести. Леонида тоже задело осколками, так что он лишился обеих ног. Несмотря на усилия врачей, ноги пришлось ампутировать до колен.
Леонид тяжело пережил пребывание в госпитале и реабилитацию. Он не мог смириться с потерей обеих конечностей. Как такое могло случиться, что молодой парень на всю жизнь остался инвалидом? Леонид не мог представить, как ему жить дальше, ведь у него даже родных не было. В голову лезли разные мысли, и вскоре даже самые страшные уже не пугали его. Мужчина даже подумывал о самоубийстве, но в его положении это было не так-то просто.
Молоденькая медсестра Марина, ухаживающая за Леонидом, видела по его взгляду на окно, что он задумал. Она всегда была улыбчивой и кроткой, но в один день резко сказала: "Даже не думай умирать! Успеешь еще. Ты ведь еще не пожил. Я тебя на первый этаж переведу и буду сидеть у твоей кровати сутками, чтобы ты с собой ничего не сделал". У мужчины ком в горле застрял. Он ведь ни с кем не мог поговорить об этом, да и никто бы его не понял. Мужчины кричали только во время ранений или операций, а в остальном держали лицо. Но Марина работала в госпитале не первый день и, несмотря на возраст, насмотрелась кошмаров. Раненые вели себя словно дети, иногда с ними нужно было возиться как с малышами, а иногда проявить жесткость.
Девушка стала выхаживать Леонида и с тех пор больше не повышала на него голос, терпеливо возвращая ему волю к жизни. Мужчине она понравилась, очень красивая была, а характер какой! В такую невозможно не влюбиться. Леониду повезло, что в будущем Марина стала его женой. Он сам себе не мог поверить, что такая красавица смогла его полюбить и взвалить на себя такую ношу – прожить всю жизнь с инвалидом. От этого отказаться уже нельзя, если даже и уйдешь, будешь всю жизнь мучиться. Мужчина свою молодую жену горячо любил, уважал и немного побаивался. Рядом с ней он чувствовал себя полноценным мужчиной, готовым свернуть горы ради благополучия своей семьи. Он не запил и не раскис, как многие в его ситуации. Супруги смогли позволить себе протезы. Марина помогала Леониду их освоить, всегда была рада его поддержать, радовалась даже самым маленьким успехам.
Встав на ноги, мужчина пошел учиться и получил высшее образование. Позже устроился работать агрономом в родной деревне. Леонид стал уважаемым специалистом, с ним многие советовались, почитали и любили. Просто так зайти на огонек. Марина пекла вкусные пироги, и соседи сбегались на чаепитие, стоило им уловить аромат свежей выпечки. В браке у Леонида и Марины появился единственный сын Илья, здоровенький карапуз, такой же упрямый, как мама, и шустрый, как папа. Супруги стали держать пасеку, а помимо этого и стандартное хозяйство в виде коров, гусей и кур. По деревенским меркам их семейство можно было считать зажиточным.
"Какой у тебя сынок растет, красавец!", говорили Марине соседки, которые уже присматривали женихов своим дочерям. "Весь в отца, носится, качается, огород для него перекопать – раз плюнуть. Он хочет, как Леонид мой, в десантники податься, вот и пытается соответствовать. Чтобы его желание издалека видно было. Надеюсь, так оно и будет, далеко ему еще до армии, проверим себя форме", - отвечала мать, зная, что сын еще и парашютным спортом стал увлекаться.
После призыва парня в ВДВ, он отслужил честно, ни под кого не прогибался, был стойким, завоевал уважение капитана и товарищей, и отца не опозорил. Домой вернулся гордый, в новой военной форме, все как полагается. Только радость родителей от встречи с сыном омрачилась его решением. "Вы меня извините, но я про свою жизнь налаживать немаленький ведь", - сказал Илья после первого ужина с семьей, "Не оттягивая. Я в деревне не останусь. Пожил я тут, а хочется в город". "Чего тебе этот город, сынок? Ты же всегда природу любил", - спросил Леонид. "Да там девушка ждет?" "Нет, бать, пока никого, но пора наживать свое добро. Я у вас еще немного погощу и поеду искать себе место. Вы за меня не бойтесь. Тут до города – рукой подать, будем часто видеться". "Ну, раз это твое решение, мы его примем", - сказала Марина и погладил а сына по затылку. "Ты прав, ты уже большой и сам можешь все решать, не вечно же тебе с родителями жить, свой угол тоже должен быть".
Переехав в город, Илья устроился в полицию, взяли его в отряд быстрого реагирования к таким же крепким ребятам, как и он. С тех пор прошло два года. За это время Леонид похоронил любимую супругу и в одиночестве вел хозяйство, увлекался пасекой. Его разнообразный вкусный мед славился на всю округу. А ему какое-никакое развлечение. Со временем мужчине как участнику боевых действий выдали автомобиль "Ока" с ручным управлением. Он ее очень любил, берег, ласково называл "ласточкой". Машина выглядела как новенькая, будто только что с завода, так за ней Леонид ухаживал. Мужчина выехал на ней из гаража и пошел запирать дом. Он собирался в райцентр в гости к другу за липовым медом. В гости. Скучно ему было постоянно находиться одному, хотелось с кем-нибудь пообщаться, вспомнить былые деньки. Леонид выехал на трассу и не спеша отправился в путь. Он никуда не торопился, соблюдал осторожность.
Мужчины не хотел раньше времени на тот свет отправиться, пока сына не женил. А «Оку» уже присмотрели парни которые занимались подставами, крупные, хамоватые, упертые. Чаще всего они целились пенсионеров те сразу терялись и пугались в таких ситуациях и легко расставались деньгами чтобы не нажить лишних проблем. Они люди совестливые считали себя виноватыми и хотели быстро урегулировать происшествие. С такими мыслями мошенники стояли на трассе и поджидали подходящую жертву. Леонид как раз показался им подходящей кандидатурой для их злодеяний. Они на своем БМВ подрезали "Оку" Леонида и тут же выбежали на дорогу, крича наперебой. Они только бампер зацепили, но ругань началась так, как-будто ущерб на целый миллион. "Ты че, старик, не смотришь, куда едешь? Видя, что ты наделал с моей машиной? Ты хоть знаешь, сколько она стоит? Во сколько ремонт обойдется?", стал набирать но мужчина был еще ошарашен произошедшим. Он не понял, откуда они взялись, почему обвиняют его. "Молодые люди, вы ведь сами под колеса вылезли, как я на своей ласточке могу так вас протаранить, нужно быть внимательнее", - ответил он и трем проходимцам. "Мне внимательнее? Я тебя сейчас внимательности научу! А ну вылазь из своей колымаги, доставай кошелек, сколько там у тебя, давай, давай! Мы не посмотрим, что ты старик, заберём все, что нужно". Парни открыли дверь "Оки", и Леонид вышел из нее. Они сразу обратили внимание на его ноги и залились смехом. Мужчине стало обидно. Хоть он и был рад, что провел жизнь не в коляске, но подобное поведение было для него оскорбительным.
"Ты что, пираты с острова сокровищ? Вот в чем дело? Ничего себе, такого мы еще не встречали", - гоготали мерзавцы. "Доставай деньги, старик, пока мы твои ножки не открутили". Леонид был зол, но понимал, что он не тот парень, что воевал в Афганистане. Он с ними своими силами не справится, но все же попытался дать отпор – сесть в машину и уехать. Молодые мошенники его быстро утихомирили и даже унизили, опрокинули спиной на землю. Леонид на своих протезах был не таким подвижным, поэтому решил пойти на хитрость полный рассказ в κοммeнтαρuᴙχ
"Я так и знал, что ты нищенкой и станешься..." - муж с любовницей столкнулись с женой-уборщицей в элитном ресторане, но они не знали, что жена...
Лена присела на край окна, наблюдая за бурлящей жизнью двора. Ноябрьское утро угнетало своей тяжестью и серостью, словно чугунная плита над колодцем. На ветвях одинокой липы трепетали последние листья, готовые отлететь с первым порывом ветра. В этих стенах она провела детство, здесь жила ее бабушка, добрая и сердечная женщина, от которой всегда пахло мятным чаем и свежей выпечкой. Именно бабушка оставила ей эту двухкомнатную квартиру, небольшую, но уютную. А теперь…
Теперь половина этой квартиры принадлежала Артему, ее бывшему мужу. "Ты не имеешь права!" – кричала Лена в зале суда, когда судья оглашал решение. "Это моя квартира, моя!" Но закон был на стороне Артема. "По закону все верно", – сухо произнес он, поправляя манжету рубашки. Он всегда был рассудительным, логичным и беспощадным в своей правоте. Она помнила тот день, когда он собрал вещи и ушел, без скандалов и битья посуды, просто сказав: "Дальше нет смысла".
И вот теперь этот человек, ставший ей чужим, внезапно оказался владельцем половины ее жилища.
Она слезла с подоконника и прошлась по комнате. Здесь все было родным и знакомым: темная мебель, поблекшие шторы, книги на полках, наследие прошлой жизни, в которой не было места посторонним. Но Артем не собирался поддаваться сантиментам.
"Я продаю свою долю", – заявил он ей несколько дней назад, когда они встретились у нотариуса. "Либо ты ее выкупаешь, либо я найду покупателя".
Лена промолчала. У нее не было таких денег, да и где их взять? И теперь она металась по квартире, пытаясь найти выход. В голове мелькали варианты – взять кредит, одолжить, попытаться уговорить его. Раздался звонок в дверь. Она открыла и застыла на пороге. Там стоял Артем с каким-то конвертом в руках. "Что тебе нужно?" – спросила она сдержанно. "Нам нужно поговорить". "О чем? Ты уже все решил". Он вошел, оглядываясь, словно проверяя, изменилось ли здесь что-нибудь с тех пор, как он жил здесь. "Давай честно, – начал он. – Ты не сможешь выкупить эту долю". Лена молчала. "Я не хочу продавать квартиру чужим людям, но мне нужны деньги. Но что тогда ты предлагаешь?" Он вздохнул: "Давай попробуем договориться".
Лена скрестила руки на груди. "Договориться после всего? Ты думаешь, я совсем сошла с ума?" "Нет, – поморщился он. – Я подумал, может быть, ты захочешь продать квартиру целиком. Мы разделим деньги, и ты купишь себе что-то другое". "В этой квартире жила моя бабушка!" – вспылила она. "И теперь ты хочешь, чтобы я ее продала?"
"Успокойся, я просто предлагаю вариант", – он покачал головой. "Это мой дом, Артем, и я не собираюсь его продавать". Он помолчал, а потом ответил: "Придется, Лен". "Да пошел ты!" – сорвалась она. Артем сжал кулаки: "Это мы еще посмотрим, кто и куда пойдет в итоге… Конечно, посмотрим. Убирайся отсюда". В комнате воцарилась тишина, которую нарушал лишь стук дождя по стеклу.
Лена задержалась на работе допоздна. За окном давно стемнело, офис опустел, а она все стучала по клавишам, исправляя бесконечные таблицы в отчете. Глаза горели от усталости, пальцы сводила судорога, но останавливаться было нельзя. Теперь она жила по строгому расписанию: в семь утра выходила из дома, к девяти была уже в офисе, в шесть вечера бежала на подработку в кол-центр, где до полуночи обзванивала клиентов, а в выходные мыла полы в ресторане у дальнего родственника. Все деньги уходили на погашение кредитов, которые она взяла, чтобы выплатить Артему его долю. Теперь квартира снова принадлежала ей, но за эту победу пришлось дорого заплатить.
Когда она наконец закрыла ноутбук и вышла на улицу, воздух показался ей ледяным. Ноябрьская ночь давила сыростью, ветер рвал редкие листья с деревьев и гнал их по тротуару. Лена укуталась в тонкое пальтишко и направилась к метро. В сумке глухо вибрировал телефон. Она устало достала его и посмотрела на экран. Она сама установила уведомление, и теперь телефон настойчиво напоминал ей о реальности: "Завтра платеж в банк. Не забудь". Как будто она могла такое забыть. Каждое третье число месяца было для нее как смертный приговор. Просрочки нельзя было допускать.
В вагоне метро было тесно и душно. Лена стояла у двери, глядя в свое отражение в стекле: темные круги под глазами, уставший взгляд, волосы в беспорядке. Когда в последний раз она нормально высыпалась? Она вспомнила, как год назад все было иначе. Тогда она могла позволить себе вечерний кофе в любимой кофейне, могла пройтись по магазинам без судорожных расчетов в уме. Теперь ее жизнь – это только бесконечная работа, кредит, счета… Телефон завибрировал снова. На этот раз незнакомый номер. "Да?"
"Привет, Лен", – раздался знакомый голос. Она замерла. "Артем? Что тебе нужно?" Голос ее дрогнул. "А как ты думаешь? Набрала кредитов, работаю как проклятая. Как думаешь, я себя чувствую?" В трубке повисла пауза. "Значит, с просьбой одолжить у тебя немного деньжат я опоздал?" Лена усмехнулась: "Поздно. Я все уже тебе отдала. Теперь вот сама разбираюсь". "Ты не обязана была". "Обязана! – взорвалась она. – Это квартира моей бабушки, Артем. Я не могла тебе позволить ее отнять". Она отключилась и крепко сжала телефон в руке. Сердце бешено колотилось, в горле стоял ком. Когда она дошла до дома, сил уже совсем не осталось. Она скинула пальто, прошла на кухню, заварила чай и устало опустилась на диван. Завтра снова рано вставать, снова работать, снова платить. Но это ее квартира, и она выдержит.
Лена устало выжала тряпку и опустила ее в ведро с грязной водой. Пол в зале ресторана сиял чистотой. Уже полгода по выходным она мыла эти мраморные плиты, слушая, как посетители смеются, тратят деньги, заказывают дорогие вина. Они не замечали ее, и ей это казалось даже удобным. Проще быть невидимой, чем ловить на себе сочувствующие взгляды. Она выпрямилась, расправила плечи и глубоко вздохнула. Тело ныло от усталости. Сегодня была ее третья смена за день: утром офис, вечером кол-центр, ночью здесь. Жизнь превратилась в какой-то бесконечный забег, где единственная цель – просто не упасть.
"Официант, еще шампанского!" – раздался чей-то громкий голос. Лена невольно повернулась и почувствовала, как внутри у нее все сжалось. За столиком у панорамного окна сидел Артем в дорогом костюме, расслабленный и довольный, а рядом – эффектная блондинка в красном платье, явно намного моложе его. Они смеялись, болтали и чокались бокалами. Лена сделала шаг назад, надеясь, что он ее не заметит, но было поздно. Артем поднял глаза, нахмурился и вдруг ухмыльнулся. "Ну надо же", – протянул он, отставляя свой бокал. Лена отвернулась, взяла ведро и уже собиралась уйти, но его голос ее остановил. "Ленка, неужели это ты?" Она замерла, но не ответила. "Подожди-ка", – он поднялся из-за стола и подошел ближе, наслаждаясь моментом: "Уборщица? Вот это да!"
Лена сжала ручку ведра так, что костяшки побелели. "Я так и знал, что ты нищенкой станешь", – усмехнулся он. Блондинка за его плечом захихикала: "Это твоя бывшая?" – кокетливо спросила она. "Угу", – кивнул Артем. "Развелись, и вот видишь, до чего докатилась". Лена подняла на него глаза: "Это ты докатился, Артем", – спокойно сказала она. Ухмылка его дрогнула. "Я заплатила за свое жилье, и каждый рубль был мною заработан самостоятельно. Я не просила подачек, не ходила по судам, не ныла. Я работала. А ты тратишь чужие деньги на дешевых женщин". Блондинка вскинулась: "Это кого ты дешевой назвала, уродина?" Но Лена больше на них не смотрела, взяла ведро и направилась к подсобке, а Артем остался стоять посреди зала. Сжатые кулаки выдавали его злость. А за окном медленно падал снег.
Лена вернулась в подсобку, бросила тряпку в ведро и села на потертый стул. Сердце ее гулко стучало в груди. Она закрыла глаза, пытаясь прогнать дрожь, которая поднималась изнутри. Артем… Как давно она его видела? Полтора года, два, с тех пор как бывший муж отсудил у нее половину квартиры и заставил взять кредит. Он из ее жизни исчез, а вот теперь стоит там, ухмыляется, бросает ядовитые слова, думая, что она сломалась. Она усмехнулась. Как же он ошибается.
Телефон в кармане снова завибрировал. Лена достала его и посмотрела на экран. Это было сообщение от полный рассказ в κοммeнтαρuᴙχ
Лена присела на край окна, наблюдая за бурлящей жизнью двора. Ноябрьское утро угнетало своей тяжестью и серостью, словно чугунная плита над колодцем. На ветвях одинокой липы трепетали последние листья, готовые отлететь с первым порывом ветра. В этих стенах она провела детство, здесь жила ее бабушка, добрая и сердечная женщина, от которой всегда пахло мятным чаем и свежей выпечкой. Именно бабушка оставила ей эту двухкомнатную квартиру, небольшую, но уютную. А теперь…
Теперь половина этой квартиры принадлежала Артему, ее бывшему мужу. "Ты не имеешь права!" – кричала Лена в зале суда, когда судья оглашал решение. "Это моя квартира, моя!" Но закон был на стороне Артема. "По закону все верно", – сухо произнес он, поправляя манжету рубашки. Он всегда был рассудительным, логичным и беспощадным в своей правоте. Она помнила тот день, когда он собрал вещи и ушел, без скандалов и битья посуды, просто сказав: "Дальше нет смысла".
И вот теперь этот человек, ставший ей чужим, внезапно оказался владельцем половины ее жилища.
Она слезла с подоконника и прошлась по комнате. Здесь все было родным и знакомым: темная мебель, поблекшие шторы, книги на полках, наследие прошлой жизни, в которой не было места посторонним. Но Артем не собирался поддаваться сантиментам.
"Я продаю свою долю", – заявил он ей несколько дней назад, когда они встретились у нотариуса. "Либо ты ее выкупаешь, либо я найду покупателя".
Лена промолчала. У нее не было таких денег, да и где их взять? И теперь она металась по квартире, пытаясь найти выход. В голове мелькали варианты – взять кредит, одолжить, попытаться уговорить его. Раздался звонок в дверь. Она открыла и застыла на пороге. Там стоял Артем с каким-то конвертом в руках. "Что тебе нужно?" – спросила она сдержанно. "Нам нужно поговорить". "О чем? Ты уже все решил". Он вошел, оглядываясь, словно проверяя, изменилось ли здесь что-нибудь с тех пор, как он жил здесь. "Давай честно, – начал он. – Ты не сможешь выкупить эту долю". Лена молчала. "Я не хочу продавать квартиру чужим людям, но мне нужны деньги. Но что тогда ты предлагаешь?" Он вздохнул: "Давай попробуем договориться".
Лена скрестила руки на груди. "Договориться после всего? Ты думаешь, я совсем сошла с ума?" "Нет, – поморщился он. – Я подумал, может быть, ты захочешь продать квартиру целиком. Мы разделим деньги, и ты купишь себе что-то другое". "В этой квартире жила моя бабушка!" – вспылила она. "И теперь ты хочешь, чтобы я ее продала?"
"Успокойся, я просто предлагаю вариант", – он покачал головой. "Это мой дом, Артем, и я не собираюсь его продавать". Он помолчал, а потом ответил: "Придется, Лен". "Да пошел ты!" – сорвалась она. Артем сжал кулаки: "Это мы еще посмотрим, кто и куда пойдет в итоге… Конечно, посмотрим. Убирайся отсюда". В комнате воцарилась тишина, которую нарушал лишь стук дождя по стеклу.
Лена задержалась на работе допоздна. За окном давно стемнело, офис опустел, а она все стучала по клавишам, исправляя бесконечные таблицы в отчете. Глаза горели от усталости, пальцы сводила судорога, но останавливаться было нельзя. Теперь она жила по строгому расписанию: в семь утра выходила из дома, к девяти была уже в офисе, в шесть вечера бежала на подработку в кол-центр, где до полуночи обзванивала клиентов, а в выходные мыла полы в ресторане у дальнего родственника. Все деньги уходили на погашение кредитов, которые она взяла, чтобы выплатить Артему его долю. Теперь квартира снова принадлежала ей, но за эту победу пришлось дорого заплатить.
Когда она наконец закрыла ноутбук и вышла на улицу, воздух показался ей ледяным. Ноябрьская ночь давила сыростью, ветер рвал редкие листья с деревьев и гнал их по тротуару. Лена укуталась в тонкое пальтишко и направилась к метро. В сумке глухо вибрировал телефон. Она устало достала его и посмотрела на экран. Она сама установила уведомление, и теперь телефон настойчиво напоминал ей о реальности: "Завтра платеж в банк. Не забудь". Как будто она могла такое забыть. Каждое третье число месяца было для нее как смертный приговор. Просрочки нельзя было допускать.
В вагоне метро было тесно и душно. Лена стояла у двери, глядя в свое отражение в стекле: темные круги под глазами, уставший взгляд, волосы в беспорядке. Когда в последний раз она нормально высыпалась? Она вспомнила, как год назад все было иначе. Тогда она могла позволить себе вечерний кофе в любимой кофейне, могла пройтись по магазинам без судорожных расчетов в уме. Теперь ее жизнь – это только бесконечная работа, кредит, счета… Телефон завибрировал снова. На этот раз незнакомый номер. "Да?"
"Привет, Лен", – раздался знакомый голос. Она замерла. "Артем? Что тебе нужно?" Голос ее дрогнул. "А как ты думаешь? Набрала кредитов, работаю как проклятая. Как думаешь, я себя чувствую?" В трубке повисла пауза. "Значит, с просьбой одолжить у тебя немного деньжат я опоздал?" Лена усмехнулась: "Поздно. Я все уже тебе отдала. Теперь вот сама разбираюсь". "Ты не обязана была". "Обязана! – взорвалась она. – Это квартира моей бабушки, Артем. Я не могла тебе позволить ее отнять". Она отключилась и крепко сжала телефон в руке. Сердце бешено колотилось, в горле стоял ком. Когда она дошла до дома, сил уже совсем не осталось. Она скинула пальто, прошла на кухню, заварила чай и устало опустилась на диван. Завтра снова рано вставать, снова работать, снова платить. Но это ее квартира, и она выдержит.
Лена устало выжала тряпку и опустила ее в ведро с грязной водой. Пол в зале ресторана сиял чистотой. Уже полгода по выходным она мыла эти мраморные плиты, слушая, как посетители смеются, тратят деньги, заказывают дорогие вина. Они не замечали ее, и ей это казалось даже удобным. Проще быть невидимой, чем ловить на себе сочувствующие взгляды. Она выпрямилась, расправила плечи и глубоко вздохнула. Тело ныло от усталости. Сегодня была ее третья смена за день: утром офис, вечером кол-центр, ночью здесь. Жизнь превратилась в какой-то бесконечный забег, где единственная цель – просто не упасть.
"Официант, еще шампанского!" – раздался чей-то громкий голос. Лена невольно повернулась и почувствовала, как внутри у нее все сжалось. За столиком у панорамного окна сидел Артем в дорогом костюме, расслабленный и довольный, а рядом – эффектная блондинка в красном платье, явно намного моложе его. Они смеялись, болтали и чокались бокалами. Лена сделала шаг назад, надеясь, что он ее не заметит, но было поздно. Артем поднял глаза, нахмурился и вдруг ухмыльнулся. "Ну надо же", – протянул он, отставляя свой бокал. Лена отвернулась, взяла ведро и уже собиралась уйти, но его голос ее остановил. "Ленка, неужели это ты?" Она замерла, но не ответила. "Подожди-ка", – он поднялся из-за стола и подошел ближе, наслаждаясь моментом: "Уборщица? Вот это да!"
Лена сжала ручку ведра так, что костяшки побелели. "Я так и знал, что ты нищенкой станешь", – усмехнулся он. Блондинка за его плечом захихикала: "Это твоя бывшая?" – кокетливо спросила она. "Угу", – кивнул Артем. "Развелись, и вот видишь, до чего докатилась". Лена подняла на него глаза: "Это ты докатился, Артем", – спокойно сказала она. Ухмылка его дрогнула. "Я заплатила за свое жилье, и каждый рубль был мною заработан самостоятельно. Я не просила подачек, не ходила по судам, не ныла. Я работала. А ты тратишь чужие деньги на дешевых женщин". Блондинка вскинулась: "Это кого ты дешевой назвала, уродина?" Но Лена больше на них не смотрела, взяла ведро и направилась к подсобке, а Артем остался стоять посреди зала. Сжатые кулаки выдавали его злость. А за окном медленно падал снег.
Лена вернулась в подсобку, бросила тряпку в ведро и села на потертый стул. Сердце ее гулко стучало в груди. Она закрыла глаза, пытаясь прогнать дрожь, которая поднималась изнутри. Артем… Как давно она его видела? Полтора года, два, с тех пор как бывший муж отсудил у нее половину квартиры и заставил взять кредит. Он из ее жизни исчез, а вот теперь стоит там, ухмыляется, бросает ядовитые слова, думая, что она сломалась. Она усмехнулась. Как же он ошибается.
Телефон в кармане снова завибрировал. Лена достала его и посмотрела на экран. Это было сообщение от полный рассказ в κοммeнтαρuᴙχ
"Я так и знал, что ты нищенкой и станешься..." - муж с любовницей столкнулись с женой-уборщицей в элитном ресторане, но они не знали, что жена...
Лена присела на край окна, наблюдая за бурлящей жизнью двора. Ноябрьское утро угнетало своей тяжестью и серостью, словно чугунная плита над колодцем. На ветвях одинокой липы трепетали последние листья, готовые отлететь с первым порывом ветра. В этих стенах она провела детство, здесь жила ее бабушка, добрая и сердечная женщина, от которой всегда пахло мятным чаем и свежей выпечкой. Именно бабушка оставила ей эту двухкомнатную квартиру, небольшую, но уютную. А теперь…
Теперь половина этой квартиры принадлежала Артему, ее бывшему мужу. "Ты не имеешь права!" – кричала Лена в зале суда, когда судья оглашал решение. "Это моя квартира, моя!" Но закон был на стороне Артема. "По закону все верно", – сухо произнес он, поправляя манжету рубашки. Он всегда был рассудительным, логичным и беспощадным в своей правоте. Она помнила тот день, когда он собрал вещи и ушел, без скандалов и битья посуды, просто сказав: "Дальше нет смысла".
И вот теперь этот человек, ставший ей чужим, внезапно оказался владельцем половины ее жилища.
Она слезла с подоконника и прошлась по комнате. Здесь все было родным и знакомым: темная мебель, поблекшие шторы, книги на полках, наследие прошлой жизни, в которой не было места посторонним. Но Артем не собирался поддаваться сантиментам.
"Я продаю свою долю", – заявил он ей несколько дней назад, когда они встретились у нотариуса. "Либо ты ее выкупаешь, либо я найду покупателя".
Лена промолчала. У нее не было таких денег, да и где их взять? И теперь она металась по квартире, пытаясь найти выход. В голове мелькали варианты – взять кредит, одолжить, попытаться уговорить его. Раздался звонок в дверь. Она открыла и застыла на пороге. Там стоял Артем с каким-то конвертом в руках. "Что тебе нужно?" – спросила она сдержанно. "Нам нужно поговорить". "О чем? Ты уже все решил". Он вошел, оглядываясь, словно проверяя, изменилось ли здесь что-нибудь с тех пор, как он жил здесь. "Давай честно, – начал он. – Ты не сможешь выкупить эту долю". Лена молчала. "Я не хочу продавать квартиру чужим людям, но мне нужны деньги. Но что тогда ты предлагаешь?" Он вздохнул: "Давай попробуем договориться".
Лена скрестила руки на груди. "Договориться после всего? Ты думаешь, я совсем сошла с ума?" "Нет, – поморщился он. – Я подумал, может быть, ты захочешь продать квартиру целиком. Мы разделим деньги, и ты купишь себе что-то другое". "В этой квартире жила моя бабушка!" – вспылила она. "И теперь ты хочешь, чтобы я ее продала?"
"Успокойся, я просто предлагаю вариант", – он покачал головой. "Это мой дом, Артем, и я не собираюсь его продавать". Он помолчал, а потом ответил: "Придется, Лен". "Да пошел ты!" – сорвалась она. Артем сжал кулаки: "Это мы еще посмотрим, кто и куда пойдет в итоге… Конечно, посмотрим. Убирайся отсюда". В комнате воцарилась тишина, которую нарушал лишь стук дождя по стеклу.
Лена задержалась на работе допоздна. За окном давно стемнело, офис опустел, а она все стучала по клавишам, исправляя бесконечные таблицы в отчете. Глаза горели от усталости, пальцы сводила судорога, но останавливаться было нельзя. Теперь она жила по строгому расписанию: в семь утра выходила из дома, к девяти была уже в офисе, в шесть вечера бежала на подработку в кол-центр, где до полуночи обзванивала клиентов, а в выходные мыла полы в ресторане у дальнего родственника. Все деньги уходили на погашение кредитов, которые она взяла, чтобы выплатить Артему его долю. Теперь квартира снова принадлежала ей, но за эту победу пришлось дорого заплатить.
Когда она наконец закрыла ноутбук и вышла на улицу, воздух показался ей ледяным. Ноябрьская ночь давила сыростью, ветер рвал редкие листья с деревьев и гнал их по тротуару. Лена укуталась в тонкое пальтишко и направилась к метро. В сумке глухо вибрировал телефон. Она устало достала его и посмотрела на экран. Она сама установила уведомление, и теперь телефон настойчиво напоминал ей о реальности: "Завтра платеж в банк. Не забудь". Как будто она могла такое забыть. Каждое третье число месяца было для нее как смертный приговор. Просрочки нельзя было допускать.
В вагоне метро было тесно и душно. Лена стояла у двери, глядя в свое отражение в стекле: темные круги под глазами, уставший взгляд, волосы в беспорядке. Когда в последний раз она нормально высыпалась? Она вспомнила, как год назад все было иначе. Тогда она могла позволить себе вечерний кофе в любимой кофейне, могла пройтись по магазинам без судорожных расчетов в уме. Теперь ее жизнь – это только бесконечная работа, кредит, счета… Телефон завибрировал снова. На этот раз незнакомый номер. "Да?"
"Привет, Лен", – раздался знакомый голос. Она замерла. "Артем? Что тебе нужно?" Голос ее дрогнул. "А как ты думаешь? Набрала кредитов, работаю как проклятая. Как думаешь, я себя чувствую?" В трубке повисла пауза. "Значит, с просьбой одолжить у тебя немного деньжат я опоздал?" Лена усмехнулась: "Поздно. Я все уже тебе отдала. Теперь вот сама разбираюсь". "Ты не обязана была". "Обязана! – взорвалась она. – Это квартира моей бабушки, Артем. Я не могла тебе позволить ее отнять". Она отключилась и крепко сжала телефон в руке. Сердце бешено колотилось, в горле стоял ком. Когда она дошла до дома, сил уже совсем не осталось. Она скинула пальто, прошла на кухню, заварила чай и устало опустилась на диван. Завтра снова рано вставать, снова работать, снова платить. Но это ее квартира, и она выдержит.
Лена устало выжала тряпку и опустила ее в ведро с грязной водой. Пол в зале ресторана сиял чистотой. Уже полгода по выходным она мыла эти мраморные плиты, слушая, как посетители смеются, тратят деньги, заказывают дорогие вина. Они не замечали ее, и ей это казалось даже удобным. Проще быть невидимой, чем ловить на себе сочувствующие взгляды. Она выпрямилась, расправила плечи и глубоко вздохнула. Тело ныло от усталости. Сегодня была ее третья смена за день: утром офис, вечером кол-центр, ночью здесь. Жизнь превратилась в какой-то бесконечный забег, где единственная цель – просто не упасть.
"Официант, еще шампанского!" – раздался чей-то громкий голос. Лена невольно повернулась и почувствовала, как внутри у нее все сжалось. За столиком у панорамного окна сидел Артем в дорогом костюме, расслабленный и довольный, а рядом – эффектная блондинка в красном платье, явно намного моложе его. Они смеялись, болтали и чокались бокалами. Лена сделала шаг назад, надеясь, что он ее не заметит, но было поздно. Артем поднял глаза, нахмурился и вдруг ухмыльнулся. "Ну надо же", – протянул он, отставляя свой бокал. Лена отвернулась, взяла ведро и уже собиралась уйти, но его голос ее остановил. "Ленка, неужели это ты?" Она замерла, но не ответила. "Подожди-ка", – он поднялся из-за стола и подошел ближе, наслаждаясь моментом: "Уборщица? Вот это да!"
Лена сжала ручку ведра так, что костяшки побелели. "Я так и знал, что ты нищенкой станешь", – усмехнулся он. Блондинка за его плечом захихикала: "Это твоя бывшая?" – кокетливо спросила она. "Угу", – кивнул Артем. "Развелись, и вот видишь, до чего докатилась". Лена подняла на него глаза: "Это ты докатился, Артем", – спокойно сказала она. Ухмылка его дрогнула. "Я заплатила за свое жилье, и каждый рубль был мною заработан самостоятельно. Я не просила подачек, не ходила по судам, не ныла. Я работала. А ты тратишь чужие деньги на дешевых женщин". Блондинка вскинулась: "Это кого ты дешевой назвала, уродина?" Но Лена больше на них не смотрела, взяла ведро и направилась к подсобке, а Артем остался стоять посреди зала. Сжатые кулаки выдавали его злость. А за окном медленно падал снег.
Лена вернулась в подсобку, бросила тряпку в ведро и села на потертый стул. Сердце ее гулко стучало в груди. Она закрыла глаза, пытаясь прогнать дрожь, которая поднималась изнутри. Артем… Как давно она его видела? Полтора года, два, с тех пор как бывший муж отсудил у нее половину квартиры и заставил взять кредит. Он из ее жизни исчез, а вот теперь стоит там, ухмыляется, бросает ядовитые слова, думая, что она сломалась. Она усмехнулась. Как же он ошибается.
Телефон в кармане снова завибрировал. Лена достала его и посмотрела на экран. Это было сообщение от полный рассказ в κοммeнтαρuᴙχ
Лена присела на край окна, наблюдая за бурлящей жизнью двора. Ноябрьское утро угнетало своей тяжестью и серостью, словно чугунная плита над колодцем. На ветвях одинокой липы трепетали последние листья, готовые отлететь с первым порывом ветра. В этих стенах она провела детство, здесь жила ее бабушка, добрая и сердечная женщина, от которой всегда пахло мятным чаем и свежей выпечкой. Именно бабушка оставила ей эту двухкомнатную квартиру, небольшую, но уютную. А теперь…
Теперь половина этой квартиры принадлежала Артему, ее бывшему мужу. "Ты не имеешь права!" – кричала Лена в зале суда, когда судья оглашал решение. "Это моя квартира, моя!" Но закон был на стороне Артема. "По закону все верно", – сухо произнес он, поправляя манжету рубашки. Он всегда был рассудительным, логичным и беспощадным в своей правоте. Она помнила тот день, когда он собрал вещи и ушел, без скандалов и битья посуды, просто сказав: "Дальше нет смысла".
И вот теперь этот человек, ставший ей чужим, внезапно оказался владельцем половины ее жилища.
Она слезла с подоконника и прошлась по комнате. Здесь все было родным и знакомым: темная мебель, поблекшие шторы, книги на полках, наследие прошлой жизни, в которой не было места посторонним. Но Артем не собирался поддаваться сантиментам.
"Я продаю свою долю", – заявил он ей несколько дней назад, когда они встретились у нотариуса. "Либо ты ее выкупаешь, либо я найду покупателя".
Лена промолчала. У нее не было таких денег, да и где их взять? И теперь она металась по квартире, пытаясь найти выход. В голове мелькали варианты – взять кредит, одолжить, попытаться уговорить его. Раздался звонок в дверь. Она открыла и застыла на пороге. Там стоял Артем с каким-то конвертом в руках. "Что тебе нужно?" – спросила она сдержанно. "Нам нужно поговорить". "О чем? Ты уже все решил". Он вошел, оглядываясь, словно проверяя, изменилось ли здесь что-нибудь с тех пор, как он жил здесь. "Давай честно, – начал он. – Ты не сможешь выкупить эту долю". Лена молчала. "Я не хочу продавать квартиру чужим людям, но мне нужны деньги. Но что тогда ты предлагаешь?" Он вздохнул: "Давай попробуем договориться".
Лена скрестила руки на груди. "Договориться после всего? Ты думаешь, я совсем сошла с ума?" "Нет, – поморщился он. – Я подумал, может быть, ты захочешь продать квартиру целиком. Мы разделим деньги, и ты купишь себе что-то другое". "В этой квартире жила моя бабушка!" – вспылила она. "И теперь ты хочешь, чтобы я ее продала?"
"Успокойся, я просто предлагаю вариант", – он покачал головой. "Это мой дом, Артем, и я не собираюсь его продавать". Он помолчал, а потом ответил: "Придется, Лен". "Да пошел ты!" – сорвалась она. Артем сжал кулаки: "Это мы еще посмотрим, кто и куда пойдет в итоге… Конечно, посмотрим. Убирайся отсюда". В комнате воцарилась тишина, которую нарушал лишь стук дождя по стеклу.
Лена задержалась на работе допоздна. За окном давно стемнело, офис опустел, а она все стучала по клавишам, исправляя бесконечные таблицы в отчете. Глаза горели от усталости, пальцы сводила судорога, но останавливаться было нельзя. Теперь она жила по строгому расписанию: в семь утра выходила из дома, к девяти была уже в офисе, в шесть вечера бежала на подработку в кол-центр, где до полуночи обзванивала клиентов, а в выходные мыла полы в ресторане у дальнего родственника. Все деньги уходили на погашение кредитов, которые она взяла, чтобы выплатить Артему его долю. Теперь квартира снова принадлежала ей, но за эту победу пришлось дорого заплатить.
Когда она наконец закрыла ноутбук и вышла на улицу, воздух показался ей ледяным. Ноябрьская ночь давила сыростью, ветер рвал редкие листья с деревьев и гнал их по тротуару. Лена укуталась в тонкое пальтишко и направилась к метро. В сумке глухо вибрировал телефон. Она устало достала его и посмотрела на экран. Она сама установила уведомление, и теперь телефон настойчиво напоминал ей о реальности: "Завтра платеж в банк. Не забудь". Как будто она могла такое забыть. Каждое третье число месяца было для нее как смертный приговор. Просрочки нельзя было допускать.
В вагоне метро было тесно и душно. Лена стояла у двери, глядя в свое отражение в стекле: темные круги под глазами, уставший взгляд, волосы в беспорядке. Когда в последний раз она нормально высыпалась? Она вспомнила, как год назад все было иначе. Тогда она могла позволить себе вечерний кофе в любимой кофейне, могла пройтись по магазинам без судорожных расчетов в уме. Теперь ее жизнь – это только бесконечная работа, кредит, счета… Телефон завибрировал снова. На этот раз незнакомый номер. "Да?"
"Привет, Лен", – раздался знакомый голос. Она замерла. "Артем? Что тебе нужно?" Голос ее дрогнул. "А как ты думаешь? Набрала кредитов, работаю как проклятая. Как думаешь, я себя чувствую?" В трубке повисла пауза. "Значит, с просьбой одолжить у тебя немного деньжат я опоздал?" Лена усмехнулась: "Поздно. Я все уже тебе отдала. Теперь вот сама разбираюсь". "Ты не обязана была". "Обязана! – взорвалась она. – Это квартира моей бабушки, Артем. Я не могла тебе позволить ее отнять". Она отключилась и крепко сжала телефон в руке. Сердце бешено колотилось, в горле стоял ком. Когда она дошла до дома, сил уже совсем не осталось. Она скинула пальто, прошла на кухню, заварила чай и устало опустилась на диван. Завтра снова рано вставать, снова работать, снова платить. Но это ее квартира, и она выдержит.
Лена устало выжала тряпку и опустила ее в ведро с грязной водой. Пол в зале ресторана сиял чистотой. Уже полгода по выходным она мыла эти мраморные плиты, слушая, как посетители смеются, тратят деньги, заказывают дорогие вина. Они не замечали ее, и ей это казалось даже удобным. Проще быть невидимой, чем ловить на себе сочувствующие взгляды. Она выпрямилась, расправила плечи и глубоко вздохнула. Тело ныло от усталости. Сегодня была ее третья смена за день: утром офис, вечером кол-центр, ночью здесь. Жизнь превратилась в какой-то бесконечный забег, где единственная цель – просто не упасть.
"Официант, еще шампанского!" – раздался чей-то громкий голос. Лена невольно повернулась и почувствовала, как внутри у нее все сжалось. За столиком у панорамного окна сидел Артем в дорогом костюме, расслабленный и довольный, а рядом – эффектная блондинка в красном платье, явно намного моложе его. Они смеялись, болтали и чокались бокалами. Лена сделала шаг назад, надеясь, что он ее не заметит, но было поздно. Артем поднял глаза, нахмурился и вдруг ухмыльнулся. "Ну надо же", – протянул он, отставляя свой бокал. Лена отвернулась, взяла ведро и уже собиралась уйти, но его голос ее остановил. "Ленка, неужели это ты?" Она замерла, но не ответила. "Подожди-ка", – он поднялся из-за стола и подошел ближе, наслаждаясь моментом: "Уборщица? Вот это да!"
Лена сжала ручку ведра так, что костяшки побелели. "Я так и знал, что ты нищенкой станешь", – усмехнулся он. Блондинка за его плечом захихикала: "Это твоя бывшая?" – кокетливо спросила она. "Угу", – кивнул Артем. "Развелись, и вот видишь, до чего докатилась". Лена подняла на него глаза: "Это ты докатился, Артем", – спокойно сказала она. Ухмылка его дрогнула. "Я заплатила за свое жилье, и каждый рубль был мною заработан самостоятельно. Я не просила подачек, не ходила по судам, не ныла. Я работала. А ты тратишь чужие деньги на дешевых женщин". Блондинка вскинулась: "Это кого ты дешевой назвала, уродина?" Но Лена больше на них не смотрела, взяла ведро и направилась к подсобке, а Артем остался стоять посреди зала. Сжатые кулаки выдавали его злость. А за окном медленно падал снег.
Лена вернулась в подсобку, бросила тряпку в ведро и села на потертый стул. Сердце ее гулко стучало в груди. Она закрыла глаза, пытаясь прогнать дрожь, которая поднималась изнутри. Артем… Как давно она его видела? Полтора года, два, с тех пор как бывший муж отсудил у нее половину квартиры и заставил взять кредит. Он из ее жизни исчез, а вот теперь стоит там, ухмыляется, бросает ядовитые слова, думая, что она сломалась. Она усмехнулась. Как же он ошибается.
Телефон в кармане снова завибрировал. Лена достала его и посмотрела на экран. Это было сообщение от полный рассказ в κοммeнтαρuᴙχ
